– Мне тоже! Я думаю: вот смотрю на нее, только на нее, и она – моя! Мечтал о тебе всю жизнь, даже когда еще не знал.

Она повернулась вертикально, подплыла ближе и обняла мужа.

– Я тебя люблю.

Он прошептал в ответ на ирландском. Она улыбнулась.

– Сюда точно не войдут?

– Мышь не проскочит!

Ева откинула голову.

– Тогда давай отвлечемся от дневных забот. Сотрем все, прежде чем снова приняться за дела.

Коснулась его губ и словно утонула в нем, погружаясь под воду.

Невесомая, скользящая, достала ногами дно и вместе с Рорком оттолкнулась.

Вынырнула на поверхность, где пахло тропическим садом и негромко плескалась вода. Прохладная вода, теплый воздух и объятия любимого.

Снова опустились, не прерывая поцелуй. Его руки скользнули по ее телу, открывая его тайны, и Ева вынырнула, задыхаясь, с колотящимся сердцем.

Медленно переворачивались в воде, вверх-вниз. Ее пульс ускорялся, как будто играя в перегонки с удовольствием. Сначала неторопливо и легко, потом быстро и жестко. От этой стремительной смены она ослабела. По коже пробежала дрожь желания.

Ева сдалась, покорилась, охватила ладонями лицо Рорка и снова погрузилась в бездонную любовь. Ощутила силу собственной покорности.

Повинуясь мужу, оказалась в мелком углу бассейна, где теплая вода бурлила, пощипывая кожу.

Он обожал ее такую, послушную, всецело принадлежащую ему, с гладкими мокрыми волосами. Прижав ее к стене, приник ртом к груди, скользнул руками по телу. Ее сердце бешено колотилось. Рорк опустился ниже, приподнял ее за бедра, нащупал центр, почувствовал, как она кончает под его языком.

Горячая, влажная, высокая, она вскипала теперь, как эта вода. Он снова ее приподнял, и ее бедра призывно содрогнулись.

Повел губами вверх, а руку опустил туда, где только что был рот. Смотрел, как она хватается за край бассейна, точно сейчас взмоет в небо, и вскрикивает, широко раскрывая глаза цвета янтарного стекла.

Содрогнулась, обмякла.

– Господи! Хватит!

– Еще чуть-чуть! Отпусти все, отпусти!

Он жаждал ее тела. Касался руками и языком, расхищая и грабя эту красоту. Хотел опять услышать ее крик.

Когда Ева закричала и ее тело выгнулось, натянутое как струна, он погрузился в нее, двигаясь отчаянными рывками, целуя и покусывая плечи и шею. Безумно ее желая и лишаясь рассудка от ее прелести.

– Моя! Моя!

Она снова вскрикнула, содрогнулась. Оплела его руками и ногами.

– Мой!

И он тоже отпустил. Отпустил все.

Они без сил покачивались на бурлящей воде.

– Голова не болит, определенно. – Ева вздохнула, погладила его по мокрым волосам. – И на время Багамских островов мне тоже сейчас плевать.

– Значит, я свою задачу выполнил.

– Рефлексотерапия?

– Что? Секс? – Он издал короткий смешок и посмотрел ей в глаза. – Откуда такие мысли?

– Мира делает жене массаж стоп, рефлексотерапию. Помогает расслабиться. Вот я и подумала… Нет, забудь. Забудь, потому что я начинаю представлять, как они занимаются сексом, а я не хочу.

– Мне казалось, я тебя основательно расслабил, а ты опять об этом?

– Случайно вышло, извини. – Она чмокнула его в щеку, встала. – Пора обратно.

– Помоги-ка. – Он протянул руку. – Ты меня тоже… расслабила.

Они сжали друг другу запястья, Рорк встал, и она снова его обняла.

– На улице дождь со снегом.

– Ну и ладно.

– У нас только что был потрясающий секс в бассейне. Это плюс. – Она вышла из воды. – Вы с Мира правы – голова прояснилась, работаться будет лучше.

– Мира советовала заняться сексом?

– Она не уточнила. – Ева схватила полотенце, бросила другое ему. – Рекомендовала часок отдохнуть… Парсенс – наша убийца – родила от своего любовника Джеймса. Если коротко, он несколько лет сидел в Оклахоме, и она в это время залетела. Поехала к матери, наврала с три короба и сбежала с ценностями, бросив ребенка. Вышла из дому и не вернулась.

Ничего не говоря, он прижал ее к груди.

– Тут совсем другой случай. С девочкой все будет в порядке, ей так лучше, – произнесла Ева.

– Все-таки навевает воспоминания, бередит старые раны.

– Немного. С другой стороны, помогает понять Парсенс, думать, как она. А это оружие в наших руках. Но в общем да, передышка мне была еще как нужна!

– Могу подробнее разузнать про рефлексотерапию.

Она рассмеялась, начала одеваться.

– Предпочитаю секс!

– Ручаюсь, что Мира – тоже.

– Черт, тебе обязательно было это говорить?

– Да. А теперь мне нужен бокал вина, и мы поужинаем, поскольку, как я полагаю, ты с завтрака практически не ела. Твои копы сами о себе позаботятся.

Ева оделась, и он взял ее за руку.

– Дождь со снегом, говоришь?

– Ага.

– Значит, нужно что-то горячее и питательное.

– Что-то, а к нему еще что-то…

– Ну конечно, я подумал то же самое!

В лифте она ухмыльнулась.

– Курица с чем-то. С клецками!

– Ах да. Посмотрим-посмотрим.

Зашли в спальню, чтобы Ева обулась.

В кабинете она добавила материал на доску, а он выбрал белое вино к тушеной курице с клецками и салат из шпината.

Ева, на его взгляд, была слишком бледненькой, что случалось, когда она работала на износ.

Она начала пересказывать ему события дня, и тут послышались шаги.

Час тишины закончился.

Ввалились толпой копы. Все трое устали не меньше. Неудивительно – на ногах с самого утра.

– Мы тут замутили ужин. Отдохните полчаса, поплавайте.

Пибоди поморгала.

– Серьезно?

– И возвращайтесь со свежей головой.

– Поплавать? В доме бассейн? – ахнул Баннер.

– Не просто бассейн, – пояснила Пибоди, – а потрясающий бассейн с гидромассажем!

– Пни корову в зад! Я бы искупался, только не в чем…

– Там внизу плавок полно, – заметил Макнаб. – На коровью задницу не налезут, а на твою – запросто. Идем макнемся.

– Секунду. Лейтенант, я говорил с шефом, рассказал, что Малыша все-таки убили. Отправил ему отчет. Собирается поговорить с матерью Малыша. Сказал, что… в общем, что он мной гордится. – Баннер устало прокашлялся. – Он хороший босс и человек, но такими словами не бросается. Сказал, что могу остаться у вас, пока от меня есть толк.