– Ты давай, начинай кружиться, а я скоро подойду.

– Ладненько!

– При желании можно за один поход в это заведение покувыркаться раз десять! Шучу, – добавила Кармайкл.

– И сколько их у тебя кружится?

– Сбилась со счету… – Кармайкл похлопала ресницами. – Надо думать, Элла-Лу зарабатывала больше сексом, чем пивом. Официантка вспомнила, что она сразу запала на Джеймса, точно он был манной небесной. Даже затащила напарницу в туалет и пригрозила, чтобы та – цитирую – «не смела класть на него свой блядский глаз», а то она ей «сиськи отрежет». А потом эта официантка вышла на заднее крыльцо отдохнуть – и, наверно, курнуть что-нибудь запрещенное – и увидела, как он трахает нашу красавицу у мусорки, словно отбойным молотком работает.

– С ходу секс.

– Не будем забывать про орал… Больше их не видели. Элле-Лу причиталась плата за два дня, но она компенсировала убытки, стянув из подсобки ящик пива. И, по словам Чертовски Милого, в кассе в тот вечер недосчитались нескольких сотен. Расспросим чувака, у которого она снимала жилье. Говорят, бросила почти все и осталась должна за две недели.

Ева вклинивалась в поток машин.

– Секс и воровство. Но ограничиться ими не смогли… Что там за грохот?

– Играет группа, а с двух до четырех – караоке в стиле кантри. Веселятся круглые сутки.

– Уже полпятого, пора бы закругляться.

– Полчетвертого, лейтенант.

– Как… Ладно. Проверьте жилье, а потом дуйте в тюрьму. Скину вам последний отчет. Вы молодцы!

Ева покружила по улицам, отметила пиццерию, китайский ресторан. Поскольку парковка вторым рядом привлекла бы внимание, стала на платное место. Нашла хозяйственный, круглосуточный продуктовый, ломбард, показала фото в других лавках и торговцам передвижных лотков.

Никого не заметила и вернулась к машине.

Пробивалась домой через пробки и ледяную крупу, мучаясь мыслью, что Кемпбелл и Маллиган могут быть в любом из этих зданий.

Хотела домой, в тишину, мечтала о ней, как о воде в пустыне. Хоть бы час, чтобы никто с ней не говорил, не сообщал новые сведения и не ждал от нее ответов!

Устало ступила в теплую переднюю.

– Одни и в такую рань?

Внимательные темные глаза Соммерсета окинули ее неторопливым взглядом.

Огрызнуться не было сил.

– Остальные подтянутся.

Кот медленно подошел и ткнулся мордой ей в ногу. Ева, не снимая плащ, повернулась к лестнице.

Соммерсет направился прямиком к интеркому.

– Полагаю, лейтенант выдохлась. Идет наверх.

– Сейчас ею займусь, – отозвался Рорк.

Без сомнения, подумал Соммерсет и заметил, что кот последовал за хозяйкой.

Когда Ева вошла в спальню, Рорк сразу увидел это истощение, если не физическое, то моральное. Бесконечные дела с самого утра, спешка, новая информация, и до финиша еще далеко.

Сознание того, что от тебя зависит чья-то жизнь.

– Ты дома? Не знала. – Бросила папку на диван. – Рано.

– Да, немного. – Рорк пересмотрел свои планы поработать до ужина. – Сколько копов в доме?

– Только я. Подойдут через час-другой. Прости.

– Часа-другого вполне хватит. Я собирался поплавать. Теперь не придется плавать в одиночестве.

– Мне надо…

– Снять стресс, – закончил он. – После отдыха оба будем лучше соображать.

– Кемпбелл с Маллиганом вряд ли отдыхают! – Она услышала в собственном голосе резкость и поспешно подняла руку, чтобы он не ответил тем же. – Прости, не права, сама знаю. Весь день чувствовала, что вот-вот, весь чертов день…

Мира советовала часок отдохнуть. Иногда не грех прислушаться.

– Ладно, давай поплаваем. Час вместе с тобой, без разговоров обо всем этом…

– Я только за!

– Одну секунду.

Она сбросила плащ, сняла кобуру и после секундного размышления скинула ботинки. Взяла его за руку.

– Идем.

В лифте он повернул ее к себе и поцеловал.

– Добро пожаловать домой!

– И тебе того же.

Она со вздохом положила голову ему на плечо, потому что с ним могла сделать это и не чувствовать себя слабой. Маленькие чудеса.

– Голова устала…

– Знаю, и начинает болеть. Я вижу.

– Это потому у тебя глаза такие синие? Просвечиваешь рентгеном?

– Выясняю, чем ты озабочена.

– Таблетку не надо, просто тишины. Говорила сегодня с полумиллионом человек, и не по одному разу. А ты, наверно, и того больше.

– Час тишины пойдет обоим только на пользу.

Они вышли из лифта в тропический рай растений и карликовых деревьев к глубокой голубой воде.

– Господи, до чего хорошо!

– Что ты делаешь? – спросил он, когда она открыла шкафчик.

– Беру купальник.

– Зачем?

– Слушай, я сказала «час-другой», но вдруг копы заявятся раньше и кто-нибудь решит, как мы: не поплавать ли? А я тут голая.

– Вот ты о чем… – Рорк забрал у нее купальник. – Всего-то и нужно, что заблокировать этаж для лифта. Я уже это сделал.

– Заблокировать лифт… – Она рассеянно потерла межбровье, где начинало болеть. – Не подумала… И они сюда не попадут?

– Разве только Макнаб перепрограммирует, что будет непросто. Но он не станет нарушать наше уединение.

Рорк стянул с нее свитер.

Она подумала про Макнаба и кивнула.

– Не станет. Один вопрос, – добавила она, когда он снял с нее брюки, – до того, как начнется тишина.

– Один вопрос я выдержу.

– Почему в Оклахоме на час меньше, а на Багамах время как у нас? Оклахома же в одной с нами долбаной стране, в Америке! А Багамы – нет! Дураку ясно, что Багамы – другое государство, а Оклахома – то же. Так почему? С какой радости?

Господи, он обожает каждую ее клеточку, когда она стоит вот так в нижнем белье, излучая раздраженное непонимание!

– Наука полна загадок…

– По-моему, фигня все. Кто это решает? – Она сняла майку. – Кто придумал богов времени?

– Уже три вопроса.

– Они связаны. – Ева скинула трусики.

Получая удовольствие от ее небрежного стриптиза, он подождал на краю бассейна, пока она не нырнет, и только потом разделся сам.

Ева сделала четыре мощных гребка и перевернулась на спину.

– Иногда плаваю, когда тебя нет. Лежу на спине и думаю, что я в огромном бассейне огромного дома, и – как будто этого еще мало! – ты работаешь наверху или скоро вернешься или еще лучше… – Она протянула руку и сплела с ним пальцы. – Еще лучше – ты здесь, со мной. Очень приятно!