Сова подняла винтовку и приложила к плечу, правым глазом прильнув к окуляру оптического прицела. Она медленно настроила дальность и повела винтовкой вдоль берега, пока взгляд не уперся в белую стену. В некоторых местах штукатурка обвалилась, и из-под нее выглядывал красный кирпич.

А стена хороша! Метров пять в высоту. В совокупности с холмом, на котором стоит крепость (или что там такое?), она неприступна. Поверх стены видны купола храмов. Огромные! Если прикинуть, то плюс к пяти метрам стены – еще десять, как минимум. Если бы Сова искала убежище, то выбрала бы именно этот монастырь. Девушка еще раз прошлась внимательным взглядом по стене – и вот в узкой бойнице мелькнул силуэт человека. Софья вновь поймала его в прицел в следующей бойнице. Раз часовые расставлены, значит, это то, что и надо: место, куда свозят детей!

Сова еле удержалась, чтобы сразу не снять охранника в одной из бойниц. Но это бы лишь разворошило улей, и девушке стало бы сложнее вести подрывную деятельность и освобождать детей.

Наверняка это и есть тот самый Горицкий монастырь, о котором рассказывал Ваня. Эх! Если б не было негодяев, что в угоду себе готовы испортить жизнь сотням других людей, здесь можно было прекрасно обосноваться и жить. Ручной дозиметр перестал потрескивать сразу за Ярославлем. И земля, и вода – чистые. Сова переместила оптику на озеро: вода оказалась настолько прозрачной, что видны были песчаное дно, плавно колышущиеся водоросли и рыба, скользящая меж ними. Люди уехали, сгинули в поисках чистого места, оазиса, а он, оказывается, все время у них под носом находился. Оставалось только дождаться, когда снег растает, а радиоактивный пепел смоется дождями и абсорбируется грунтом, исчезнув в глубине земли.

Со стороны города раздался сумасшедший рев неизвестного Макаренко животного. Девушка постаралась навести окуляр на разыгравшуюся где-то там сцену. Несколько секунд она впустую перемещала оружие, пока не наткнулась на дорогу, огибающую город. Тут же она уже смотрела! Или нет?

Но зверь, видно, выскочил недавно, когда Макаренко осматривала другое место. А теперь незнакомое девушке чудо стояло посреди дороги и пыталось стряхнуть с красивых ветвистых рогов человека, который барахтался и кричал.

Софья поморщилась: как бы девушка ни ненавидела бандитов, заставляющих детей делать что-то из ряда вон выходящее, она не хотела видеть, как мужик мучается и агонизирует на рогах зверя. Да и животинку жалко!

– Сейчас мы это быстренько исправим, – прошептала Сова, настраивая оптику. Теперь – сделать поправку на ветер и дальность, выдохнуть и замереть, а потом плавно дожать спусковой крючок и ощутить, как приклад отдает в плечо.

Но в этот момент животное резко прыгнуло вперед, и в перекрестье прицела оказалась голова зверя. Макаренко отчетливо разглядела, как лось дернулся и завалился вперед, чуть не зацепив рогами ржавый «КАМАЗ», стоящий на пути. Человека подбросило вверх и, как тряпичную куклу, легко кувыркнуло в воздухе. Бандит упал в кусты где-то рядом со зверем.

– Черт! Не попала! Надо бы добить покалеченного! – Макаренко решительно отложила винтовку, взяла армейский нож и «Кедр-Б» с парой запасных рожков и спустилась по привязанному к леерам канату вниз.

Надо найти раненого и добить, чтобы не мучился, да и чтобы не рассказал о таинственном стрелке, появившемся рядом с монастырем. Сова не любила незавершенных дел. А вдруг выживет? Нет! Не надо! Хотел мертвым быть, когда на рога зверю взбирался, вот пусть и будет. Одним сумасшедшим меньше, да и мертвые – куда приятнее живых. Покладистые, молчаливые, на все согласные и никогда тебе не возразят, сколько бы ты им в уши помоев ни лила.

Михаил зажмурился в ожидании мгновенной гибели, представив, как его тело расплющивает рогами о «КАМАЗ», руки отрываются, голова, подскакивая, катится по растрескавшемуся асфальту, а кровь стекает по ржавому радиатору. И вдруг мужчина почувствовал, что его подкидывает вверх, срывает с рогов центробежная сила, когда лось слишком резко дернул головой. Прохоров открыл от удивления глаза и увидел быстро приближающийся круговорот серого цвета. И с размаха врезался в кусты, сминая и ломая весом тела ветки. Вокруг лишь взметнулись сухие листья. И резкой болью отозвалась раненая рука: таких приключений она точно не ожидала. Возможно, придется зашивать по новой.

– Ну, лось! Ну, прокатил! – пробормотал мужчина, морщась от боли. Потом встал и попытался определить, с какой стороны прилетел. Михаил хотел понять, что случилось со зверем, ведь с вероятностью сто процентов мужчину можно было считать уже мертвым, но вместо этого лось почему-то закинул его почти в космос. Да и рюкзак все еще висел у мужчины на спине. А вот оружия не было, поэтому Прохоров аккуратно выглянул из кустов, надеясь увидеть бешеного лося. Но увидел его труп. Бедное животное лежало на асфальте в луже собственной крови.

Откуда кровь? Что-то тут не так!

Михаил совершенно точно не мог убить зверя. Без оружия это было невозможно. «Калаш» выпал еще на старте этих веселых скачек, а ружье осталось у Сашки.

Нестандартная ситуация требовала необычного подхода. Поэтому мужчина вспомнил о маленьком металлическом топоре в рюкзаке и, достав его, вышел к мертвому лосю. Когда Прохоров увидел рану, то тут же присел и отступил к КАМАЗу.

Снайпер! Откуда?

Еще и рука серьезно так беспокоит! Прохоров ощутил влагу под мышкой: очевидно, рана открылась, и кровь засочилась вниз по телу, пропитывая одежду. А тут еще буквально с неба свалился снайпер. Спасибо, конечно, ему: спас. Но вопрос в другом: а в лося ли он стрелял?

Михаил правой рукой сжал топорик. Что ж, он подождет, что предпримет неизвестный стрелок. Наверняка придет посмотреть, что можно снять с его мертвого тела.

Еще бы знать, откуда был выстрел. Если работает профессионал, то не даст шанса Михаилу выглянуть и осмотреться. Правда, приходило на ум и другое: снайпер все же позволил мужчине подойти к лосю и оглядеть убитое животное, значит, стрелок либо уже покинул позицию, либо считает Прохорова мертвым и вскоре придет сюда, чтобы обыскать тело.

Мужчина быстро выглянул из-за КАМАЗа в направлении, как он думал, стрелявшего. Дорога длинной дугой взбиралась на покрытый серыми деревьями холм. А на нем лежал ржавый корабль. Насколько помнил Михаил из далекой мирной жизни, это был, скорее, ракетный крейсер с ракетными установками-«трубами» на палубе. Пестрый, серо-ржавый остов был неплохим укрытием для кого угодно. От ряби в глазах сложно было различить на его фоне спрятавшегося противника. Вот только откуда здесь взялся корабль? Да еще морской корабль? Не место ему здесь. Слишком большое водоизмещение для такого неглубокого озера… М-да! Странные дела творились на земле во время апокалипсиса! Самолеты падали, корабли летали, а люди умирали вместо того, чтобы жить…

Видимо, оттуда и придет стрелок, чтобы опознать мужчину. И Михаилу надо быть готовым. Вряд ли у снайпера окажется одна лишь винтовка. Наверняка нож будет, а может, и огнестрел какой в придачу. И что Прохоров может противопоставить бойцу с автоматом? Топорик?