оказалась последняя его мысль — «не так уж и жалко».

* * *

При жизни глаза у Чжан Вэйдэ были светлые и искристые, а теперь их заволокло тьмой. Ло Мэнсюэ вспомнила несчастного малыша с агатом под веками — но даже те камушки казались ярче, а здесь была сплошная темнота, без блеска, без движения.

— Вэйдэ, — позвала она и тут же поняла с ужасом, что за ничтожное время — какую-то половину вздоха — успела провести границу между жизнью и смертью, будто уже уверилась, что Вэйдэ больше нет.

Его тело, лежавшее на боку, выгнулось под нелепым углом так, что, казалось, позвоночник хрустнул. Он коротко взвыл, но не от боли. Как будто что-то внутри, негодуя, пыталось вырваться.

Сун Юньхао подтащил его спиной к себе, крепко обхватив поперёк груди левой рукой, правую ладонь впечатал между лопаток.

— Владыка придёт! — женщина в зелёном извивалась в пыли. Из раны, оставленной на её груди дао, не вытекло ни капли крови — только всё та же пыль. — Скоро!..

Пусть, не до неё теперь.

Ло Мэнсюэ собрала силу в ладонях — в первый раз вышло так легко, почти как до несчастья, и это обещало хотя бы капельку надежды, — шагнула вперёд, но Сун Юньхао прохрипел:

— Нет!

Ло Мэнсюэ замерла, и Тянь Жэнь тоже — только прошептал что-то про пульс.

Она сказала всё-таки:

— Я попробую изгнать духа.

— Нет, — повторил Сун Юньхао. — Сейчас я держу его. Не лезьте.

Чжан Вэйдэ, прежде неподвижный в его хватке, пошевелился, но не сам — то, что сидело внутри, управляло им, как деревянной куклой, дёргало за руки и ноги, пыталось шевелить шеей. С шеей получалось плохо: опухоль на ней в считаные мгновения стала так велика, что мешала поворачивать голову.

Сун Юньхао вжал ладонь в его тело ещё сильнее, тоже зачем-то оглянулся и сделал шаг назад, к домику. Порыв ветра сорвал ставню на втором этаже. Ветка ивы, обломившись, хлестнула Тянь Жэня по груди, он успел только закрыть рукавом лицо.

— Лезь под стол! — сказала ему Биси, но он упрямо завертел головой.

Ло Мэнсюэ очень сомневалась, что стол сойдёт за надёжную защиту, если ураган ещё усилится. Биси вцепилась ей в руку:

— Дохлая стерва сбежала!

— Пускай. — Ло Мэнсюэ глядела, как Сун Юньхао медленно, боком ползёт к дому. Он с бесконечным трудом отрывал от земли сначала одну ногу, потом тело Чжан Вэйдэ, подтягивая его за собой, потом другую ногу. Чжан Вэйдэ перестал шевелиться. Она не была уверена, хорошо ли это.

Хотя бы он больше не мучается. Она так твердила себе много, много раз. Ни разу ещё эта мысль её не утешила.

Она вытащила из ножен Лумин, влила силу в него.

За чайной простирался какой-то бесконечный глухой мрак, как в глазах Чжан Вэйдэ.

Ли Цы, рухнувший было обратно на лавку у стола, снова встал, обхватив обеими руками голову, и вдруг сорвался в этот мрак. За ним метнулась яркая вспышка света — Биси. За неё пока бояться не нужно.

Ло Мэнсюэ перерубила узду, но Ветка Кизила так и стояла на месте, испуганно глядя ей в глаза. Бедняжка вечно замирала, когда пугалась.

— Скачи, моя хорошая, — сказала Ло Мэнсюэ громко и хлопнула её плоской стороной меча по крупу. Ветка Кизила глядела на неё в отчаянии, и Ло Мэнсюэ ударила её снова, сильно, и та наконец скакнула прочь.

Хуже всего было с Тянь Жэнем: он и бегать-то не умел. Но он был существо разумное, не то что несчастная лошадка, и улавливал даже самое лёгкое движение ресниц — подошёл, повинуясь её взгляду. Он перекинул на грудь копну растрёпанных волос и крепко прижимал её рукой, чтобы не лезла в глаза.

— Я цел, — сказал он — Ло Мэнсюэ не услышала, но прочла по движению губ.

— Держись рядом, — сказала она. — Надо всем быть рядом.

Сун Юньхао на это вновь прошипел: «Отойди», но Ло Мэнсюэ подбежала к нему ближе, на расстояние руки. Он с трудом шевелил побелевшими губами. На выпуклом упрямом лбу выступили капли холодной испарины.

Зверь так силён?

Они один раз ходили на тигра-демона, но Ло Мэнсюэ его даже не увидела — ждала с тремя соучениками возле одной ловушки, а зверь угодил в другую. В тот раз ей не показалось, что это трудно, — опасно, может быть, но не безнадёжно, а Сун Юньхао был не слабее её наставника.

— Сун-сюн, — сказала Ло Мэнсюэ спокойно, — что с тобой? Я помогу тебе, если буду знать точно.

Он молчал, стиснув зубы.

— Что с Вэйдэ? Зверь вселился в него?

— Только часть его силы. Но он призовёт другое. Других. Он указчик. Мне нужно… — он мотнул подбородком в сторону дома, сделал очередной мучительный шаг.

Ло Мэнсюэ осторожно шагнула за ним.

С дома слетели последние следы демонической иллюзии. Он казался пустым, разорённым.

— Сун-сюн, он управляет и тобой тоже?

— Нет.

Он сделал последний шаг и рухнул на порог. Чжан Вэйдэ упал сверху — хватки Сун Юньхао не ослабил.

— У него приступ, — сказал Тянь Жэнь.

Он дошёл до них тоже — с трудом, потому что тащил Гунпин.

— Брось её в дом, — сказал Сун Юньхао совсем невнятно.

Чжан Вэйдэ дёрнул правой рукой. Пальцы что-то бессмысленно чертили в пыли.

Тянь Жэнь перекинул дао через порог и, избавившись от ноши, быстро наклонился к Сун Юньхао, хотел поддержать, но тот каким-то страшным усилием поднялся сам.

Ло Мэнсюэ смутно слышала про принципы ордена Болинь — про эти наказания ордена Болинь. Наставник говорил про такое: «О, эти достославные старые традиции» — и закатывал глаза, о, эти большие дряхлые ордена, помешавшиеся на преданности господину, все знают, что это варварство.

Сун Юньхао задыхался, как человек на вершине огромной заснеженной горы. На запредельных вершинах, говорят, тело начинает медленно умирать. Тренированное тело выдержит намного дольше, но не бесконечно долго — только настоящие бессмертные живут на заснеженных пиках.

— Где лиса. — Он говорил странно ровными фразами, непохожими на вопрос. — Где опять проклятая лиса, когда нужна.

— Биси погналась за покойницей. Что тебе нужно, Сун-сюн? Скажи мне.

— Замок. У неё был замок.

— Замок у меня. Биси всё равно ничего не может с ним сделать — она ещё в Хугуане отдала его мне.

— Тогда запри нас. — Сун Юньхао перетащил тело Чжан Вэйдэ за собой через порог.

— Я могу поставить барьер.

— Не трать пока силы. Замка хватит. Нужно отделить его от зверя. Зверь его не увидит через барьер, а Вэйдэ не приманит зверя. — Сун Юньхао запрокинул голову, оскалился, но так