На четвертой попытке ее кузен Энди смотрит на меня с бледным лицом.

— Ты в порядке, приятель?

Он качает головой, затем наклоняется вперед, и его рвет на мою рубашку. Мое горло сжимается, мой желудок сокращается, когда я пытаюсь сдержать сухую рвоту. Дети кричат, судорожно выпрыгивая из замка, пока Энди плачет. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вызвать рвоту, но протягиваю ему руку, как раз когда входит его отец.

— Все в порядке, — его отец, Джулиан, успокаивает его. Он берет его на руки, ничуть не заботясь о том, что теперь вся его рубашка в рвоте.

— Прости, парень, — извиняется Джулиан, — Мама предупреждала его, чтобы он не ел слишком много желе, и, ну… вот что бывает, когда ты ешь слишком много желе.

Это объясняет множество цветов, разбрызганных по моей черной рубашке. Я говорю ему, что все в порядке, и выхожу вслед за ними, когда Чарли входит с ведром чистящих средств, которые сестра Лекса, Адриана, забирает с собой.

— Вам нужна помощь? — спрашиваю я, все еще приходя в себя от ужасной вони.

— Нет, все в порядке. Мы сами убираем за собой, но спасибо, что предложили. Я думаю, Лекс убежал и его стошнило в кусты.

Морган смотрит на меня с сочувственным выражением лица, пока я иду к дому, сокрушаясь. Я не знаю, что делать с рубашкой, хочу выбросить ее в мусорное ведро, но вспоминаю, что она слишком дорого стоила. Я оставляю ее в раковине в ванной и прыгаю в душ, быстро намыливая себя. Когда я выхожу, я вытираюсь и переодеваюсь в джинсы, а затем направляюсь в свою комнату. В дверь стучат, и входит Морган, тихо закрывая за собой дверь.

Она не может оторвать глаз от моего торса, ее губы сжаты, пока она стоит в полной тишине.

— Боже, у меня есть лицо, ты знаешь, — поддразниваю я.

Она качает головой, отводя взгляд: — Самоуверенный ублюдок.

Я придвигаюсь ближе к ней, обвивая руками ее талию: — Кокетливый, да.

Я беру ее руку и кладу ее на выпуклость моих джинсов. Она сжимает ее на мгновение, затем пытается отстраниться: — Ноа, здесь дети.

— Внизу. Снаружи. Не в этой комнате. Здесь только ты и я.

Я целую ее шею, отчаянно желая почувствовать ее вкус. Провожу носом по ее ключицам, запах ее кожи притягивает меня. Я так хочу трахнуть ее.

— Давай пойдем к тебе сегодня вечером. Трахнем твою соседку, — зарываюсь головой в ее волосы, отчаянно надеясь, что она согласится.

— У меня есть кое-что сегодня вечером. Для Скарлетт.

— Да ладно. Скарлетт поймет. Просто скажи, что тебе нужен выходной. В конце концов, ты моя девушка.

Это слово чужое и звучит странно каждый раз, когда я его произношу.

Вот почему я ненавижу ярлыки.

— Насчет этого… — начинает она, а потом замирает, — Это было неожиданно. Ты мог бы предупредить меня. Мой отец был рядом.

Я отпускаю ее, раздраженный, и иду к комоду, где беру другую рубашку и надеваю ее.

— Ну же, Ноа, мы даже не говорили ни о чем из этого.

— Это моя вина? Я вечно пытаюсь достучаться до тебя, а ты отстраняешься. Разве это не то, что я должен делать? Я здесь парень. Я должен быть тем, кто постоянно недоступен, — кричу я от разочарования.

— Это сексизм и несправедливость, Ной. Я понимаю, ты был со многими женщинами. Это все, что ты делаешь, трахаешься. Возможно, и с Кейт тоже, верно?

— Даже не начинай…

— Она обнимала тебя, я вижу твою связь с ней.

— Мы. Просто. Друзья, — кричу я, устав защищать наши отношения.

— Это слишком сложно, — бормочет она про себя, — Я просто очень нуждалась в тебе. Я не могу этого объяснить.

Я не могу удержаться от зловещего смеха: — Ага, они все так говорят.

Ее лицо искажается в шокированном и одновременно сердитом взгляде: — Что, прости? Я не такая, как другие твои девушки, Ной.

— Нет, — говорю я, глядя ей прямо в глаза, — В этом-то и проблема. Ты совсем не такая, как они.

Стоим порознь, и в комнате воцаряется тишина.

— Я больше так не могу. Эта борьба…

— Убежишь? — я прерываю ее.

— Я не убегаю.

— Так почему ты не можешь отменить сегодняшний вечер? Или даже пригласить меня? Боже, — говорю я ей, озлобленный, — Ты стесняешься быть в отношениях со мной? — Меня убивает то, что я говорю это, но я больше не могу иметь дело с ее гребаной скрытностью.

— Конечно, н-нет, — заикается она, — Сегодня вечером просто…

— Я позвоню Скарлетт, — хватаю свой мобильный, который лежит на комоде.

— Зачем? — спрашивает она в панике.

Я прокручиваю свои контакты и набираю ее номер. Когда Скарлетт отвечает, я включаю громкую связь.

— Привет, Скарлетт, — говорю я гораздо более сладким тоном, — У меня была встреча с Морган, и она упомянула, что у нее есть что-то, что нужно посетить сегодня вечером вместе с тобой.

— Привет, Ной, — весело отвечает она, — Да. На Сансет проходит вечеринка с красной дорожкой. Ты должен прийти. И приведи друзей.

Я смотрю на Морган, довольный.

Она отворачивается и смотрит в сторону окна, сложив руки.

— Знаешь что, я соглашусь с тобой. У нас не было времени, и я надеялся застать ее там.

— Звучит здорово. Я попрошу ее сообщить тебе все подробности. Я очень жду встречи с тобой, Ной.

Я прощаюсь и кладу трубку: — Итак, думаю, тебе лучше переслать мне все подробности, — напоминаю я ей с сарказмом.

— Ты чертовски упрямая задница, ты знаешь это? — хмыкает она.

— Это как смотреть в зеркало, не так ли?

— Пошел ты, — говорит она, прежде чем уйти и захлопнуть за собой дверь.

Двадцать шестая глава. Ноа

Я должен был подумать лучше, чем приглашать Чарли и Кейт на мероприятие с красной дорожкой. Лекс предупредил меня, что это вызовет у них странное безумие. Я посмеялся над этим, будучи наивным болваном, который недооценил силу женщины, одержимой Голливудом.

Поскольку мама была в городе и готова была посидеть с девочками, Чарли ухватилась за возможность отправиться на вечер. И Чарли, и Кейт впали в «гардеробный коллапс», как они это называли, проведя добрый час в шкафу Чарли, пытаясь придумать, что надеть.

Морган ушла с отцом, извинившись перед всеми, что ей нужно быть на мероприятии. Макс был достаточно любезен, чтобы попрощаться. Морган предпочла проигнорировать меня, не попрощавшись, забрав с собой свою упрямую и детскую задницу.

Мы приезжаем на вечеринку в разных машинах, Чарли берет на себя ответственность пригласить Хейдена и Пресли. Я