С истошным воплем, которого сам он не слышал, Фандоринринулся вперед. Неуклюже согнувшись, двухметровый магистр пересек неширокийхолл и с неостановимостью мяча, летящего к баскетбольному щиту, ударилохранника головой в позвоночник.

Столкновение было такой силы, что Макс вмазался лицом вдверь и, полуоглушенный, сполз на пол. Временно утративший рассудок ицивилизованность Ника рухнул на врага сверху, схватил его руками за горло.

Откуда-то сзади, словно сквозь перегородку, донесся женскийголос:

— Стоп, Толя. Не надо. Дай посмотреть корриду.

Автоматическим, но безупречным по точности движением Максткнул Фандорина пальцем в солнечное сплетение и, воспользовавшись тем, чтохватка всхрипнувшего магистра ослабла, высвободил шею. Рванулся вбок, сбросил ссебя противника, да еще врезал ему ребром ладони пониже затылка — так, чтоНиколас упал лицом в пол.

— Браво, — сказала Жанна, но Фандорин уже ничего не слышал.Он увидел прямо перед собой ногу в черном ботинке и полусползшем носке,зарычал, извернулся и вгрызся зубами в сухожилие (кажется, оно называлосьахиллесовым).

— А-а-а! — взревел Макс и присел на корточки, чтобыдотянуться до головы осатаневшего заложника.

Выплюнув кровь и лоскут кожи вместе с нитками, Ника вслепуювыбросил руку, схватился за что-то. Это был ворот рубашки. Тогда Фандоринвывернулся своим длинным телом по какой-то немыслимой траектории,противоречившей законам анатомии, и со всей силы рванул Макса на себя.

Потерявший равновесие охранник с тупым стуком ударился лбомо паркет, Николас же вцепился и второй рукой — но не снизу, а сверху, вворотник, и исступленно принялся колотить головой врага по полу.

Бум! Бум! Бум!

На четвертом или пятом ударе Макс обмяк, завалился насторону, но Николас не сразу понял, что схватке конец — всё тряс и трясбесчувственное тело, никак не мог остановиться.

В себя его привел отчаянный крик из-за двери:

— Гады! Гады! Что вы с ним делаете?!

— Всё в порядке, Мирочка, всё в порядке, — прохрипелФандорин, с ужасом и недоверием глядя на дело своих рук — неподвижногочеловека, из-под лица которого резво выползали два языка крови.

Поднялся на ноги, шарахнулся от подбиравшегося к ботинку красногоручейка, замахал руками и увидел, что руки тоже в крови.

Сзади раздались громкие хлопки. Это аплодировала Жанна.

— Редкое зрелище, — сказала она, зачем-то снимая пиджак. —Чтоб бык забодал тореадора. Я читала, что таким героическим быкам ставят памятники.Но коррида продолжается. Впервые на арене Северного округа столицыженщина-матадор Жанна Богомолова.

Она вскинула руку, имитируя приветствие матадора. Отшвырнулаодин за другим туфли на высоком каблуке. Вжикнула молнией юбки, сбросила и ее.Осталась в черных колготках, шелковой блузке.

— Ну-ка, чемпион реслинга. — Жанна сделала манящий жест. — Атеперь одолейте слабую женщину. Если получится — отпущу и вас, и сиротку.Соглашайтесь, приз серьезный.

Приступ безумия, на минуту превративший выпускникаКембриджа, отца семейства и убежденного противника насилия в дикого зверя,закончился. Николас неловко выставил руки вперед — не для того, чтобы драться,а чтобы защититься от удара. Жанна же чуть согнула колени, опустила голову исделалась ниже своего визави на добрых полметра.

Утконос Толя наблюдал за невиданной сценой, поигрываяножиком. На туповатом лице не отражалось никаких эмоций — ни волнения, ни дажелюбопытства.

— Послушайте… — начал Николас — и поперхнулся, получив ударногой по плечу.

Схватился за ушибленное место, а быстрая, как рысь,противница уже ударила его с другой стороны — под колено.

Фандорин грохнулся на пол. Только приподнялся — новый удар,тоже ногой, но теперь в лоб.

Стукнулся затылком о галошницу, на миг потемнело в глазах.

Кое-как поднялся, ткнулся спиной в висящую на вешалкеодежду.

— Ну же, ну, — поманила его Жанна. — Бодни меня, бычок, какбедного Макса.

Она протянула руку, чтобы взять Николаса за полу пиджака. Онхотел отбросить узкую, быструю руку, но только рассек рукой воздух, анаманикюренные пальцы цепко ухватили его за нос и дернули книзу, так чтомагистр сложился пополам.

Второй рукой Жанна ухватила его за ремень брюк, оторвала отпола, швырнула на живот.

Ударившись локтями и коленями, он перевернулся на спину, новстать не успел. Маленькая ступня прижала его к паркету, вырваться из-под этойстальной пяты было невозможно.

Как кошка с мышонком, мелькнуло в голове у пропадающегоНиколаса. Силы в руках уже не оставалось.

— Бык повержен, — объявила Жанна. — Внимание! Завершающийудар.

Села побежденному на грудь. Наклонилась, шепнула:

— Сейчас умрешь. Поцелую, а потом умрешь.

Он ощутил на горле ледяные пальцы и увидел совсем близко дванеистово сверкающих глаза с черными змеиными точками посередине.

Просипел:

— Я бы предпочел наоборот.

Шутка, прямо скажем, была не Бог весть, даже с учетомкрайних обстоятельств, но Жанну она почему-то ужасно развеселила.

Женщина-вамп издала горловой, булькающий звук, глаза еерасширились, как бы от радостного изумления, а красные губы приоткрылись, и изних на под бородок полилась алая, пузырящаяся жидкость.

Не пытаясь разобраться в природе этого загадочного явления,а лишь пользуясь тем, что хватка на горле ослабела, Николас отдернул голову,чтобы кровь не пролилась ему на лицо.

Увидел сверху, над Жанной, Утконоса. Он стоял и, наморщалоб, смотрел на свою правую руку.

В руке у Утконоса был всё тот же ножик. Только лезвие изсветлого стало темным.

Он вздохнул, наклонился, рывком поставил Фандорина на ноги.Жанна опрокинулась на пол, ее рука откинулась в сторону, блеснув серебристыминогтями.

— Вы работаете на Мирата Виленовича, да? — спросил Николасубийцу.

Тот помотал головой, вытер нож о блузку мертвой женщины. Набелом шелке осталось две длинных алых полосы.

— Тогда… тогда почему?

Утконос почесал бритый затылок, нехотя ответил: