на службе, и в быту, и на охоте. На охоте оно пробивается через край. Ну, нельзя лицом в грязь ударить, ни как нельзя. Если у тебя борзые, то они должны быть лучшими, хотя бы, в округе. Хотелось бы и в губернии, не говоря уже обо всей России. Если ты, просто, любишь охоту с борзыми, то держи себе с десяток собак и не морочь себе голову. Но если у тебя большая псарня, то и собаки должны быть лучшими, ведь, это ты держишь свою породу в чистоте. Это ты вывел этих собак, а если они не лучшие, то зачем ты все время тратишь деньги и здоровье на эту забаву. Проще купить борзых со стороны и травить себе зайчишек, рассказывая соседям о своих подвигах и выпивая с ними. Акима не было в усадьбе, и Семен ожидал его.

Скоро и Аким появился.

— Чего там у нас на счет охоты. Волки есть?

— Ну, а как им не быть, ваше сиятельство. Знамо дело, есть. Я поспрошал людишек, указали где. С утра отправлюсь на разведку. Кошта возьму с собой. Друга совсем потерял, он от своей Дуняши не отходит. Мало ему дочки и сына, так еще одну дочку желает. Что-то не получается у Дуни, так он каждый день ей ребеночка сделать пытается. Совсем заездил девку. Любовь у них, сказка, да и только.

Аким лукаво облизнулся.

— Столько лет мужик без бабы жил, а теперь десять лет к ряду с бабы не слазит. Я думал, что не сможет он столько, а вот может нехристь-то. Повезло бабе на любовь, так повезло. Могла и в петлю залезть или вековухой остаться, а тут на тебе Иван Семенович Константинов объявился.

— Ладно, ладно, не ерничай. Сам-то свою баба заездил не меньше.

— Знамо дело, так моя же и на то Бог нам бабу дал, значит, что бы мы распахивали это поле.

Аким еще раз облизнулся.

— Так я пойду барин, готовиться надо.

— На бабу залезть?

Тут и Семен засмеялся.

— Оно-то и можно, чего уж там, но сначала дело, бабы обождут.

В пятницу днем, в усадьбе появился Облонский со своей женой. Он обнялся с Семеном, как старый друг. Чего им уже было делить. Когда увидел Анну в доме, ни чему не удивился и поцеловал ей руку. Анна великолепно выглядела, она была в превосходно сшитом платье, с жемчужным ожерельем на шее и в ушах у неё сверкали бриллианты. После разговора Семена с сыном, она, теперь полностью вступила в свои права хозяйки дома. Ни чего скрывать больше не было надо. Жена Болховского расцеловала Анну.

— Проходи, проходи князь, сейчас обедать будем, чем бог послал. Я тут живу, еще проще, чем ты там в своем имении. Я тебя не только на охоту пригласил, я тебя еще и на свою свадьбу пригласил. Во вторник у нас с Аннушкой бракосочетание в нашей деревенской церкви. Чего тянуть. Ты мне подарил радость в жизни, вот и свидетелем будешь. Не откажешь? Такой знатный человек и свидетелем на свадьбе князя с крепостной. Такого еще не бывало на Руси. Нет, на крепостных женились князья, но это все по-тихому было, а тут свидетель с такой фамилией и из такого знатного рода.

Анну Семен не предупреждал о свадьбе. У нее покатились слезы из глаз.

— Не откажу тебе в этом князь Семен Андреевич. Будет тебе свидетель. Будет и новая княгиня Волкова.

— А ты Аннушка не плачь, я тебе еще предложение не сделал. Видишь, какие свидетели у нас на венчании будут.

Тут внесли три полных корзины роз, Семен заранее побеспокоился об этом. Он встал на одно колено.

— Прошу вас Анна Акимовна составить мое счастье и принять мою фамилию.

Анна обняла Семена. Сразу и сын появился с иконой в руках. Все дружно зааплодировали. Жена Облонского повторно поцеловала Анну. Теперь Анна стала им всем ровней.

— Скоро Гагарины приедут. Я не хотел при них все это делать. Могут испугаться и уехать. В воскресенье приглашу их на свадьбу, посмотрим на их реакцию, а пока им говорить ни чего не надо. У меня к ним свое дело имеется.

Семен подмигнул сыну.

— Давайте за стол присядем и выпьем чарку, вы ведь с дороги.

Семен постарался на славу. Из Петербурга были выписаны деликатесы и вкусности разные. Дамы пили шампанское. Анна, совсем не стеснялась своего положения, она успела привыкнуть к новой жизни. Мужчины, как и полагается, пили водку, часто чокались и постоянно произносили тосты. Так, что когда приехали Гагарины, обед лаконично перешел в ужин, после того как все были представлены друг другу. Напоили и Гагарина, тот никогда не был военным и должной закалки не имел. Гусар и кавалергард, вдвоем могли споить и слона. Александра познакомили с младшей Гагариной. Звали ее Людмилой. Милое дитя, не по годам сложена. Красивое лицо, правда, юное совсем, а вот все остальные прелести на загляденье. Правильные черты лица, глазки голубенькие, лукавые. Волосы длинные, светло каштановые, слегка вились, может и от завивки. Хорошая грудь, тонкая талия. Вот, платье на ней было длинное и о ножках трудно было что сказать, но думается, и там было все в порядке, а если учесть ее возраст, то со временем, весь это набор мужской радости, должен превратиться в законченный шедевр. Наверно, можно было и не ждать, девушка уже была готова к любви, но лучше подождать годик-два, что бы плод окончательно созрел. Такая красотка и сама могла любить и доставить полное удовлетворение своему мужу. Конечно же, приемов Дагу она не знала, не было у нее таких учителей, воспитывалась она в строгости, но немного потренировавшись с мужем, все бы стало на свои места. Людмила понравилась Александру и если бы не Дарья, то он и мог бы сразу воспылать к ней любовью. А он, только сравнивал этих двух женщин. Пока была полная ничья. У него возникла крамольная мысль. Взять бы Людмилу сегодня к себе на ночь, вот тогда и сравнить можно. Он ехидно улыбнулся и тут же эту мысль отбросил. Дарья уже женщина и опыт у нее, какой ни какой есть. Эта девица еще и пока разожжешь этот костер, неизвестно. Сам он немного пил, так рюмок десять, не больше. Для гусара, это полный пустяк. Пока гости еще сидели за столом, он тихо улизнул в объятия своей Дарьи. С Людмилой, когда еще там будет, может и не быть вообще, а Дарья, вот она, ждет его,