И они молчали. Обнявшись тесно-тесно, молча лежали. А за окнами давно бушевал новый день. И никто не знал, каким будет этот день — горьким проклятием или вечным спасением…

Весна наступала стремительно. Несмотря на самое начало марта, погода была достаточно теплой. Март принес и другие изменения в жизни Одессы. Особенно они стали ощущаться после кровавого февраля, когда по городу прокатились масштабные аресты подпольщиков.

Весной 1942 года жизнь в Одессе, рассматриваемой оккупантами как часть Румынского королевства, разительно изменилась: значительно снизилось количество репрессий против мирного населения, а «новые власти» стали стремительно восстанавливать работу транспорта, заводов, фабрик, магазинов, театров и учебных заведений.

Мирные жители все еще продолжали надеяться, что Красная армия выполнит приказ товарища Сталина о полном разгроме фашистских войск в 1942 году: советские дивизии, освободив Украину, деблокируют героический регион Севастополя, а оттуда уже недалеко и до Одессы.

В те дни весны в городе появились слухи о возможных советских морских десантах, которые принесут освобождение Одессы.

Этим слухам поверили даже румыны, которые начали на побережье, от Аркадии до Лузановки, строительство долговременных огневых точек, таких исполинских железобетонных грибов с большим количеством бойниц.

Однако слухи оказались только слухами. Они заставили одесситов усомниться, что долгожданная свобода придет в ближайшее время.

Городу оставалось только жить, развиваться, несмотря на советскую пропаганду, утверждавшую, что оккупированной Одессе с ее разрушенным городским хозяйством и экономикой при румынском правлении никогда уже не восстановиться.

Заводы и фабрики продолжали выпускать продукцию, работали театры, магазины, базары. Ходил транспорт. Но в витринах крупных магазинов в центре города портреты короля Михая Первого и Антонеску мирно соседствовали с фотографиями западных кинозвезд и некоторых советских артистов…

Жизнь оккупированной Одессы практически ничем не напоминала тогда о близкой войне. В марте сократился комендантский час. Мирному населению теперь разрешалось свободное перемещение по городу с 5 утра и до 23.00. Кафе и рестораны стали закрываться в 22.30, а театральные спектакли начинались в 18.00.

На центральных улицах шло активное восстановление разрушенных домов. Продолжалось асфальтирование мостовых и тротуаров. На это с жителей города взимался подоходный налог, но только у тех, у кого ежемесячный доход превышал 30 марок. Тогда же распоряжением губернатора Алексяну на территории Транснистрии было окончательно запрещено хождение других валют, кроме немецкой марки.

Общее настроение одесситов было выражено приказом № 12, подписанным корпусным генералом Петром Димитреску: «Запрещается на территории Губернаторства после 23.00 громко и публично распевать песни, особенно имеющие характер коммунистической пропаганды. Виновные будут подвергнуты принудительным работам».

Город стал понемногу преображаться. По докладам районных префектов были приведены в порядок улицы Ланжероновская, Короля Михая Первого (Преображенская), Прохоровская, Софиевская, Тираспольская, Херсонская, Белинского, Московская, Адольфа Гитлера (Екатерининская), Дерибасовская.

На Николаевской дороге были восстановлены два моста.

Дорожные службы успели заасфальтировать тротуары Дерибасовской и улиц Адольфа Гитлера (Екатерининскую), а также произвести ремонт Сабанеева моста.

Городская трамвайная сеть в то время насчитывала 9 трамвайных линий. Ежедневно на улицы выходило 60 трамвайных вагонов, выручка от перевозки пассажиров в сутки составляла около 12 000 марок. Билет на трамвай стоил 25 пфеннигов, а за провоз груза нужно было заплатить 1 марку.

На подъеме находилась и промышленность. Так, только за сутки консервный завод № 1 наладил выпуск 30 тысяч банок консервированных овощей и фруктов. Консервный завод № 2 выпустил 20 тысяч банок баклажанной икры, маринованного перца, фруктовых компотов, повидла. Колбасная фабрика «Берлин» производила 13 тонн продукции девяти сортов.

Всего же в Одессе в 1942 году работало 26 крупных пищевых предприятий, которые за месяц в общей сложности выпускали продукции на сумму в 1 миллион 663 тысячи марок.

Широкое развитие получил и частный бизнес. Румынскими властями было выдано 5282 авторизации, разрешений на открытие в Одессе частных коммерческих предприятий, а именно: 560 ресторанов, кафе, столовых и закусочных, 414 продовольственных магазинов, 68 булочных и кондитерских, 87 пекарен, 86 универсальных, комиссионных и галантерейных магазинов, 16 строительных магазинов, 385 мастерских (из них 11 топливных), 15 кожевенных, 37 часовых, 9 авторемонтных, 27 слесарно-механических, 218 сапожных, 26 портняжных, 14 музыкальных, 1251 парикмахерских, 21 гостиницы и постоялых дворов.

Продажа хлеба велась в расположенных во всех районах Одессы 88 специализированных хлебных будках. В них ежедневно реализовывалось населению по карточкам 85 тонн хлеба, цена которого составляла 90 пфеннигов за килограмм. Однако на городских рынках этот же хлеб продавался спекулянтами уже за 2 марки 75 пфеннигов.

Случались и забавные вещи. Так, один из приказов городского головы Германа Пынти гласил: «Окончательно запретить продажу и употребление семечек в центре города, а также во всех публичных местах — садах, парках, пляжах, стадионах». Также существовало распоряжение оккупационных властей о запрете ездить горожанам в центре Одессы на велосипедах. Можно подумать, что кто-то из одесситов воспринял это всерьез… Ну, прятались, ну так и что?…

В городе очень быстро развивалась сеть объектов общественного питания. Открылся целый ряд закусочных и ресторанов. Одним из первых начал работу ресторан «Карпаты», находящийся рядом с Пассажем, и таверна возле Горсада.

На углу Дерибасовской и Короля Михая Первого (Преображенской) открылся легендарный «Гамбринус». А в управлении железных дорог на Новорыбной улице было открыто первое в городе казино.

Продолжали работу университет, консерватория. Открывались детские сады и дома для инвалидов, приюты для бездомных и бесплатные столовые. На Дерибасовской начал работать большой книжный магазин. На полках рядом с речами Геббельса можно было найти редкие в СССР произведения Гумилева, Есенина и других поэтов. Заработала городская библиотека на Троицкой улице.

Работали 15 кинотеатров и цирк. Днем в цирке шла развлекательная программа, а вечером там проходили бои между боксерами-профессионалами.

На Привокзальной площади открылся Зоологический сад. Во всех одесских газетах было размещено объявление о том, что «Ежедневно с 8 часов утра и до 6 часов вечера посетители смогут увидеть львов, гибрид тигро-льва, полярного медведя, сибирского и тибетского медведей, шакалов, волков, лисиц, барсуков, енотов, дикобразов, зубробизона, индийского зебу, африканских буйволов, яка, верблюда, австралийских страусов и птиц. При зоосаде работает буфет». В общем, жизнь в Одессе казалась бурлящей. Именно так все это представало со страниц газет. Но под всей этой пестрой суетой у жителей города существовала только одна мысль: мысль об освобождении. Ждать которого, очевидно, приходилось не скоро…