– Погоди, погоди, – быстро сказал он, потянув ее ккровати, сел, не выпуская ее руки, и зашептал: – Сядь возле меня на минутку,сядь, сядь, послушай… только послушай…

Ошеломленная, девочка покорно села. И он торопливо сталклясться, что влюбился в нее без памяти, что за один ее поцелуй даст ей десятьзолотых монет… двадцать монет… что у него их целый мешочек…

И, выдернув из-под изголовья мешочек красной кожи,трясущимися руками растянул его, высыпал золото на постель, бормоча:

– Вот видишь, сколько их у меня… Видишь?

Она отчаянно замотала головой и вскочила с кровати. Но онопять мгновенно поймал ее и, зажав ей рот своей сухой, цепкой рукой, бросил еена кровать. Она с яростной силой сорвала его руку и пронзительно крикнула:

– Негра!

Он опять стиснул ей рот вместе с носом, стал другой рукойловить ее заголившиеся ноги, которыми она, брыкаясь, больно била его в живот,но в ту же минуту услыхал рев вихрем мчавшейся по лестнице собаки. Вскочив наноги, он схватил со стола револьвер, но не успел даже курка поймать, мгновенносбитый с ног на пол. Защищая лицо от пасти собаки, растянувшейся на нем,обдававшей его огненным псиным дыханием, он метнулся, вскинул подбородок – исобака одной мертвой хваткой вырвала ему горло.

23 марта 1949