Оказалось, что американское орудие подбито оба танка с дистанции около 50 м. Вражеская пушка все еще стояла на месте, брошенная расчетом. Только ее ствол слегка высовывался из-за живой изгороди, неподвижно глядя в сторону поворота. Ствол орудия был почти неподвижен по горизонтали, и расчет пушки обслуживал ее прямо в прихожей дома. Попав под огонь счетверенной зенитки, все четыре артиллериста укрылись в подвале дома вместе с другими американцами. Дом оказался битком набит американскими солдатами. Многие из них пытались бежать через окна в задней части дома.

Наступление продолжилось в направлении на Бюллинген. На выезде из Хонсфельда возникла еще одна непредвиденная задержка. У старых могил на кладбище было замечено какое-то движение. Американцы? Нет! Подошли пятнадцать-восемнадцать человек в американской форме. Они касались руками груди и касок. При инструктаже перед атакой немецким солдатам сообщили, что группы или отдельные люди в американской форме, подающие сигнал таким жестом, являются участниками операции «Гриф». Все члены этого элитного немецкого подразделения знали американские обычаи, бегло говорили по-английски и были оснащены американским оружием, снаряжением и техникой. Они входили в состав 150-й танковой бригады оберштурмбаннфюрера Скорцени.

Встретившаяся нам группа сообщила, что они целую ночь прятались среди могил. Они отправились на наших танках в Бюллинген, где авангард и вторая часть колонны встретили ожесточенное сопротивление противника. Перед этим был захвачен небольшой полевой аэродром с несколькими легкими самолетами. После окончания боя группа смогла заправиться трофейным бензином и принять трофейный запас продовольствия. Американские пленные были доставлены на сборный пункт. Боевая группа Пайпера продолжала двигаться к цели.

Выполнить поставленные задачи в срок, установленный планом операции, было невозможно. Не были должным образом учтены бои, плохое состояние дорог и перерасход горючего из-за вынужденных объездов вокруг городов. Так, на выезде из Бюллингена группа встретила упорное сопротивление противника и снова вынуждена была двигаться обходным путем. Состояние улиц и грунтовых дорог в небольших деревеньках Шопен, Тиримон и Онденваль не благоприятствовало движению тяжелых танков, что привело к большим потерям времени.

Около полудня головные танки заметили на перекрестке длинную колонну американских машин, двигавшуюся из Мальмеди в направлении Энгельсдорфа. Несколько танков с расстояния около 400 метров открыли огонь. Снаряды должны были только напугать противника, а не попасть по машинам. Это вполне могла оказаться колонна бензовозов, которая стала бы желанной добычей. Большинство снарядов пролетели над машинами и разорвались в поле или на опушке леса, к которому и бросились многие американцы, побросав машины и стремясь укрыться среди деревьев.

Боевая группа подъехала к перекрестку и повернула в сторону Энгельскирхена. Часть американских грузовиков скатилась в кювет или уткнулась в деревья вдоль дороги. Дверцы машин были распахнуты, и большинство американских солдат были взяты в плен. Как с самого начала говорилось в приказах, танковая группа не должна была нигде останавливаться, чтобы как можно быстрее выполнить поставленную задачу. Очистка городов и сбор пленных были предоставлены следовавшим за танками пехотным частям. Поэтому после того, как танки двинулись вперед, пленные остались фактически без охраны. Однако из-за плохого состояния дорог и царившей на них неразберихи пехотные части не могли поспеть за танками. Часть пленных воспользовалась этим. Они снова взялись за оружие, когда подошли следующие немецкие части. Так вновь начался бой.

Лишь немногим американцам удалось вернуться к своим частям в Мальмеди, где они сообщили о событиях на перекрестке у Бонье. Армейская радиостанция «Кале» сделала из этого новость дня и распространила ложную информацию, будто войска дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» расстреляли американских солдат, готовившихся или уже успевших сдаться в плен в районе Мальмеди. Когда оберстгруппенфюрер Зепп Дитрих услышал об этом в новостях вражеской радиостанции, вещавшей на немецком языке, он тут же приказал расследовать произошедшие события.

Все выводы, полученные им, несомненно подтверждали, что речь шла о боевом столкновении, и никакой речи не могло идти о расстрелах.

Наступление боевой группы продолжалось в направлении на Энгельсдорф, где в большой гостинице располагался штаб противника. Американцы были настолько поражены внезапным появлением немецких танков, что побросали все. Некоторые из них, выскакивая из гостиницы через черный ход, второпях даже позабыли натянуть куртки. Они не успели далеко уйти. Попав в плен, они продолжили путь на собственных машинах вместе с наступавшими войсками.

Один из головных танков был подбит поврежденным «шерманом», незаметно стоявшим в стороне от дороги у въезда в город, где извилистая дорога шла под гору. В Энгельсдорфе снова произошла нежелательная задержка, когда головные машины встретили упорное сопротивление и вынуждены были двигаться в обход. Способствовали задержке и совершенно непроходимые дороги. Единственный остававшийся путь для продолжения наступления лежал через узкую долину реки Амель.

К мосту через реку у Ставело мы вышли вечером 18 декабря. Вопрос был в том, выдержит ли старый каменный мост вес танков. После нескольких часов боя за этот мост танки осторожно въехали по нему в город. На узких улочках возникали опасные ситуации, и завязался ожесточенный ближний бой. Основной задачей было открыть дорогу на Труа-Пон — следующий город на пути наступления. Разведывательный батальон «Лейбштандарта», следовавший на некотором расстоянии за группой Пайпера, обнаружил, что мост вновь занят противником. Пришлось отбивать его снова. Этот мост и город оставались препятствием для шедших сзади частей, включая и остальные четыре танка ПВО нашей роты.

Около полудня боевая группа Пайпера вышла к Труа-Пон, красивому городку, получившему свое название из-за трех имевшихся в нем мостов.[9] За железнодорожным виадуком стояло хорошо замаскированное американское противотанковое орудие, подбившее несколько танков в голове колонны. В тот самый миг, когда орудие было уничтожено, отважные американские саперы подорвали мосты через Амель (Амблев) и Сальм. Теперь путь к Маасу был блокирован. Быстро приняв решение, оберстштурмбаннфюрер Пайпер снова направил группу в обход через Ла-Глез. Некоторое время боев не было. Однако когда боевая группа наступала в сторону Вербомона, недалеко от маленькой деревеньки Шене она была впервые атакована авиацией противника».

Плотный зимний туман чуть рассеялся, и на несколько мгновений выглянуло солнце. Колонна боевой группы двигалась по узкой горной дороге, растянувшись более чем на два километра. Справа от дороги возвышается стена гор, слева — крутой обрыв в долину. По дороге на Ла-Глез боевая группа была обнаружена американским самолетом-разведчиком, о чем никто и не подозревал. Когда шестнадцать «тандерболтов» атаковали колонну группы по всей ширине со стороны долины, машины остановились, совершенно лишенные какого-либо укрытия. Выхода не было. Танкисты и пехота забирались в свои беззащитно стоявшие на открытом месте стальные машины или под них.