— Ну а почему бы ты помнила, дорогая? — сказал генерал. — Не ты приходила.

— А кто? — Кажется, Милана даже расстроилась от этих слов.

Леонид Владимирович молча смотрел на меня.

— Кажется, он хочет сказать, что приходил я, — сказал я Милане.

Генерал кивнул.

Интересно, а ведь вслух он так этого и не произнёс. Не стал нарушать приказ Высшего.

— Я был дома, — сообщил я. — Спал. Вот… Даринка подтвердит. Это ничего не значит, конечно.

— Ты просыпался и вставал, — неожиданно сказала Дарина. — Я проснулась часа в четыре, тебя не было. Потом ты пришёл, лёг. Думала, ты в туалет встал.

— Не помню такого, — признался я.

Она помолчала секунду, а потом тихо рассмеялась:

— Я глупая. Я же ещё подумала сквозь сон, зачем ты надевал штаны, если в туалет ходил.

Посмотрев на Леонида Владимировича, я спросил:

— Точно был я?

— Тело походило на твоё. — Генерал слегка улыбнулся. — Но в нём был Высший, без сомнения. Мне доводилось с Прежними разговаривать, ещё до того, как их прогнали. Тоже чувствуешь, что за человеком что-то жуткое стоит, но когда с Высшим… тут не ошибёшься. Пальцы на ногах холодеют.

Думаю, если бы не Милана и Дарина, он бы выбрал другой образ, а не «холодеющие пальцы».

— Я не помню! — Я вскочил, прошёлся по комнате. — Зачем он так? Милана?

Милана развела руками. Она выглядела виноватой, словно отвечала за действия своего Высшего.

— Ты не знаешь судьбу Лихачёва? — спросил Леонид Владимирович с надеждой.

— Нет, — я покачал головой. — Да я же сам его спасать бросился, он хороший мужик!

— Вот и Лихачёв то же самое сказал, — старикан словно задался целью меня добить. — Когда Высший… когда ты исчез, просто исчез из моей квартиры, я его спросил: «Игорёк, будем исполнять? Мутное дело затевается». А он пожал плечами и ответил: «Максим хороший парень, не подставит».

— Я никого не подставлял, — сказал я с яростью. — Да мы сами там чуть не померли. Мы же оказались в мире, где нашего Высшего нет, нас там чуть на лоскуты не порвали!

— Надо его спросить, — сказала Дарина. — Зачем он так, он же сам…

Она вдруг замолчала.

Нахмурилась.

— Максим, Милана… Так, может быть, это был чужой Высший? Прежних, Инсеков, Продавцов? Ещё кого-нибудь?

— Если я правильно понял, Высшие возникнут в будущем, — ответил я. — А в нашем времени они появляются, сдвинувшись назад во времени. Перенося часть своей сущности.

— И только в того человека, кто со временем эволюционирует именно в этого Высшего, — произнесла Милана.

У неё вся кровь от лица отхлынула. Она посмотрела на меня с ужасом.

— Я часть твоего Высшего! — воскликнул я. — Мы же вместе будем. Высший сам это сказал!

Милана встала. В её лице что-то неуловимо изменилось.

Ну да, Леонид Владимирович был прав. Пальцы на ногах и впрямь похолодели.

— Сказал, — произнёс Высший. — Но, похоже, мы имеем дело с очень редким случаем.

— Нет, — сказал я. — Да нет же, нет! Мы были вместе!

— В чужой реальности ты действовал не так, как действовал бы я, — ответил Высший. — Мальчик Карир не пробуждал в тебе мой смысл, он позволил тебе активировать твой собственный потенциал.

— Да не так это всё!

Краем глаза я увидел, что Леонид Владимирович поднялся удивительно спокойным и естественным движением, приобнял за плечи Дарину и стал отступать к двери. Дарина пятилась, в ужасе глядя на нас.

И самое ужасное — она молчала.

А ещё молчало Гнездо. Даже шум исчез.

Теперь я понял, почему не смог с ним связаться, когда мы вошли. Гнездо ощутило, что я изменился. Что я не совсем тот, кем был.

— Ты — возможная часть меня, — продолжал Высший. — Пусть третьестепенная, но часть. К сожалению, ты ещё и часть другого Высшего. Боюсь, что ключевая.

— Милана, это не так! — сказал я как можно твёрже.

— Ты пытался меня уничтожить.

— Я же сам чуть не погиб, мы были вместе, ты знаешь мои мысли!

— Только те, которые ты знаешь сам. — Высший покачал головой. — В том мире — это всё был ты. Ты сражался, принимал решения, развивался. А мой смысл подвергался искажению и едва не был уничтожен.

Я покачал головой.

Передо мной, внутри Миланы, был Высший. Но в нём ведь была и Милана.

— Я не хочу быть частью какого-то другого Высшего, — сказал я. — Я хочу стать частью тебя. Меня вполне устраивает! Что надо сделать, подписать официальную бумажку об этом?

Я пытался улыбаться, надеясь, что Милана улыбнётся в ответ, и мы как-то решим этот вопрос.

— Боюсь, никакая бумажка ситуацию не изменит, — ответил Высший.

Я почувствовал — не знаю как, не знаю чем, — что пространство вокруг начинает меняться. Как текут градиенты энергии, пульсирует магнитное поле, колеблется гравитация…

И тогда я ушёл в двумерное пространство, сложив и развернув его, будто складывал оригами, — и оказался в другом месте.

Точно так же, как несколько дней назад, ночью (теперь я это отчётливо помнил), перенёсся к Лихачёву и вместе с ним — к отставному генералу Леониду Мельникову, получившему распоряжение негласно изучить корабль Инсека.

Я убежал.

Я никогда не прятался от неприятностей дома, скорей уж старался всё решить и исправить, а лишь потом вернуться, «не тащить за собой проблемы».

Так что было очень странно оказаться в своей квартире — когда в моём распоряжении была вся планета Земля. Как минимум Земля.

Я вновь осознал себя уже стоящим у окна на кухне и глядящим во двор. То, что проявлялось во мне — к чёрту недомолвки, во мне был Высший!.. — ушло, исчезло, затаилось.

Я сбежал от Высшего Миланы.

Скрылся легко и уверенно, потому что был ему как минимум равен.

Прежде, когда Высший входил в меня, я ощущал его мысли. Не в полную силу, конечно, — наверное, от этого можно было бы сойти с ума, — но в какой-то доступной мне мере: интерес, раздражение, ярость.

Сейчас ничего не было. Этот Высший использовал моё тело, но мыслями и чувствами он не делился.

Я стоял, облокотившись на подоконник, тяжело дыша и глядя во двор, где соседка выгуливала коляску с младенцем и двух смешных энергичных такс.

Давно уже я не чувствовал себя таким одиноким.

Одиноким и, вопреки разуму, виноватым. Будто в стандартном шпионском кино, я оказался двойным агентом. Помогал Милане, сражался за спасение её Высшего… а сам был чужой марионеткой!