– Я…

Риз-Гордон повернулся к американскому разведчику в черном костюме:

– Я забираю этого вашего соотечественника для опознания цели. Он отказался от своего конституционного права на жизнь.

– Я не против, – ответил разведчик, равнодушно покосившись на Хансарда.

– Идемте собираться в загадочный тур, профессор, – сказал Риз-Гордон. – Куда мы направимся?

– В Дувр, – ответил Хансард. – Она в Дувре… смотрит, как горит Армада.

– Блеск, – сказал Риз-Гордон. – По пути вы объясните мне, что это значит.

Марло пробежал по галерее, слетел по маленькой лестнице и едва не упал на дверь уборной. Она распахнулась.

Адам Дувр, или кто он там был на самом деле, уже полностью оделся к выходу и примерял маску. Он поднял голову; глаза в прорезях серебристой маски сверкнули искрами.

– С дороги, друг драматург, – сказал Дувр, – не то я опоздаю с выходом, и двор решит, что ваша пьеса дурна.

Марло пнул Дувра в пах. Тот застонал, шутовское платье порвалось, кинжал выпал из левой руки на пол. Дувр, шатаясь, отступил к столу.

– Величайший убийца? – проговорил Марло. – В кембриджской таверне тебя уложили бы в два счета, – и выхватил собственный джентльменский кинжал.

Дувр что-то пробормотал – невнятно, потому что еще не раздышался – и рванул вперед, правой рукой нащупывая что-то в левом рукаве. Глаза у него сузились. Марло проследил его взгляд – обманный маневр, – но не отвлекся, а всадил кинжал Дувру под ребра, рассекая расшитый дорогими бусинами атлас.

Дувр двумя руками ухватил запястье Марло. Пальцы у него были холодные и слабые. Марло выдернул кинжал, хлынула кровь.

Дувр покачнулся, сорвал маску, которая сползла на шею, и отбросил прочь. Губы у него были в крови, лицо сочилось злостью. Он упал, рассыпая бусины.

Кто-то колотил в дверь. Марло открыл ее. За ней стоял распорядитель празднеств.

– Мастер… – начал он. – Ой, мастер Марло, Дувру пора выходить…

Тут он увидел кровь и схватился за пояс.

«Забавно, как мы тянемся к кинжалам», – подумал Марло.

– Что случилось? – спросил распорядитель празднеств.

За его спиной толпились актеры. Кто-то ахнул.

Марло ухватился за рукав Дувра, тот, который он пытался сдвинуть, и разорвал ткань. Свет тускло блеснул на пистолетном дуле, прижатом к внутреннему рукаву.

– Повержен враг, ликуй, честной народ! – сказал Марло. – И кто-нибудь пусть тело уберет.

Мгновение он стоял, глядя на перекошенное лицо убитого и думая: «Здесь больше ответов не получить», затем схватил маску и протиснулся из комнаты, чтобы заменить актера на незначительную роль в аду.

– Или как говорится в пьесе: «Омой, злодей, мой нож в твоей крови, ступай, в аду пристанище найдешь». Похожая строчка есть у Шекспира в «Ричарде Втором»[97].

– Очень живописно, – сказал Риз-Гордон. Он ускорился, и черный «Лотус Турбо» оставил Лондон позади. – Доказательства есть?

– Кое-какие, – ответил Хансард. Он так устал, что даже не оскорбился. – В Скинских документах есть счета за костюмы и за прием в честь королевы. Но о маске упоминаний нет… что само по себе доказательство. По крайней мере, – сухо сказал он, – я решил считать это доказательством.

– Что ж, справедливо.

Хансард сказал:

– Человек, которого я видел в театре, ведь не был на самом деле полицейским? Он убил Клода.

– Думаю, убийцей был он. А что до остального, гадать не берусь. Полисмены часто берут работу по совместительству. Бармен в моем любимом пабе – полицейский. – Риз-Гордон постучал пальцами по рулю, хитровато глянул на Хансарда. – Самые разные люди занимаются самой странной работой. – («Лотус» обогнал две «Кортины».) – Давно вы работаете на контору?

– Я не работаю на… контору.

– Да, верно. Вы в мозговом центре Рафаэля.

– Наверное, в этом смысле да… но меня интересует главным образом истина. Подозреваю, что я связался не с той компанией.

Риз-Гордон хохотнул, и Хансард понял, что нечего тягаться с ним в сарказме. У Риз-Гордона был неограниченный боезапас.

– Я был как-то в штаб-квартире ЦРУ, – сказал Риз-Гордон. – Сразу за дверью у них табличка. Знаете, что на ней, доктор Хансард?

Хансард знал.

– «И познаете истину, и истина сделает вас свободными»[98]. Да, в двусмысленности за разведчиками не угнаться.

Риз-Гордон сказал:

– Разумеется, мы лжем. Бесполезно не замечать ложь или приуменьшать ее, ибо ложь есть суть нашего дела. Сперва лжецы продвигаются быстрее других, затем ложь нужна, чтобы просто остаться в профессии, остаться живым. Правда убивает.

Слейден глядел в окно офиса, когда вошел Глаздунов с охапкой заметок и карт. Он сгрузил их Слейдену на стол.

– Что в этой груде? – спросил Слейден. – Англичане уже выехали задержать ВАГНЕР.

– Отрядили только одну машину, – с заметным волнением сказал Глаздунов.

Слейден подошел к столу, глянул на бумаги.

– И?

– Есть шанс спасти всю операцию НОЧНОЙ ГАМБИТ, – сказал Глаздунов. – Если дать ВАГНЕР немного времени… она недалеко от берега, и катер, готовый ее забрать, на месте.

Слейден поглядел на часы.

– Сколько именно времени?

Глаздунов посмотрел на карту Дуврского побережья, измерил расстояние пальцами.

– Два часа.

Слейден скрестил руки на груди. Он не обольщался насчет возможности внезапно спасти операцию. Только планировщики вроде Глаздунова, вроде Палатайна умеют мыслить так схематически. Последствия провала реальны, бессмысленно закрывать на них глаза. Чтобы, как предлагает Глаздунов, выгадать время, надо убить британского агента и того, кто с ним. А когда ВАГНЕР и магнитофонные бобины загрузят в катер, надо будет убить и ее, безусловно в море, пока она отрезана от внешнего мира. Сама ВАГНЕР, разумеется, это понимает, а она уже показала себя не дурой и не дилетанткой. А значит…

Слейден подумал про Риз-Гордона, неприятного маленького человечка, едущего по дороге в машине Палатайна.

– Хорошо, – сказал он, и Глаздунов яростно закивал.

– Над нами вертолет, – сказал Риз-Гордон. – Не думаю, что мне это нравится.

– Может это быть поддержка? Что, если…

– «Поддержку» не отправляют без предупреждения. От этого случаются серьезные накладки.

Раздался стук, словно на крышу «Лотуса» упал кирпич, потом еще один. Риз-Гордон, сжав баранку, выехал на правую полосу. Встречная машина засигналила, взвизгнули тормоза, Риз-Гордон вывернул обратно в свой ряд. Вертолет поднялся чуть выше и снова начал снижаться. Еще кирпич ударил по крыше.

– По нам стреляют, – сказал Хансард.

– Да. Но, боюсь, это не накладка.

Дорога круто поворачивала, по одну сторону были пабы, по другую – подпорная стена. Вертолет полетел напрямую туда, куда ехал «Лотус».

– Почему вы не остановитесь? – спросил Хансард.

– Потому что… этого… они хотят. – Риз-Гордон перешел на пониженную передачу, чтобы вписаться в очередной крутой поворот. – Вряд ли нас на самом деле хотят убить. Но опять-таки, если я правильно понимаю мистера Слейдена… извините. Личные счеты.

Хансард смотрел на него во все