Хоакина, пока служанка возилась с прической, ― слишком ли неразумно позвать с собой Лауру Санчес на встречу с родственником невесты ее отца, которую она ненавидит?

— Да что вы, сеньора? Прямо ненавидит? ― почти в восторге воскликнула Соле. ― Тогда не надо, конечно. Лучше сеньору Кармен.

— Ее я не могу пригласить, она занята, ― солгала Хоакина, представив, как заведется Соле, если сказать, почему хозяйке неловко общаться с подругой. И насколько быстро новость разнесется по плантации, Коста-Лунес и достигнет всех островов Акульего залива.

— Тогда я узнаю, кто сегодня посвободнее, Куко или Педро.

— А ты разве не хочешь поехать со мной? ― удивленно взглянула на нее в зеркало Хоакина.

Соле надула губы.

— Вы не подумайте, сеньора, я всегда с вами. Только придется ведь ехать в электродилижансе. А у меня что-то нога побаливает. Да и дел сегодня много.

— Понятно, ― коротко сказала Хоакина.

Соле рассуждала просто. Ей не хотелось тащиться в город, если она сама не правит бричкой, а то и Альбатросом. Хозяйка не умеет водить электромобиль и предпочтет электродилижанс. Можно было приструнить капризную служанку и приказать сопровождать себя, но Хоакине очень не хотелось спорить. К тому же, мужская компания, может, и лучше, особенно если придется идти в полицию.

— Тогда узнай, свободен ли Педро, ― кивнула Хоакина. ― А если кухарка возразит, пообещай ей свою помощь.

— Но сеньора, ― ожидаемо разнылась Соле. ― Моя нога…

— На кухне нужны руки. И не спорь, ― на этот твердо пересекла попытки надавить на жалость Хоакина. ― Или ты хочешь объяснять сеньору Фернандо, почему я отправилась в город одна?

— Ну что вы, сеньора, ― охнула Соле. ― Как можно! Сеньор отправит меня собирать кофе.

— И у тебя случится солнечный удар, ― кинула Хоакина. ― Так что заканчивай с прической и иди за Педро.

До Буэнавентуры они добрались без приключений в почти пустом электродилижансе. Контора «Мендисабаль и Маркес» располагалась недалеко от площади с церковью святой Терезы, поэтому Хоакина с Педро вышли там же, где и в прошлое их путешествие. Интересно, как поживает донья Ана? Вероятно, еще жива, иначе бы газеты обязательно написали о кончине сеньоры дель Торо, прославившейся жутким Договором.

Вероятно, Педро тоже вспомнил, поскольку спросил тревожным голосом:

— Куда мы идем, сеньора?

— Не туда, куда ты подумал, Педро, ― успокоила его Хоакина. ― Всего лишь в скучную юридическую контору.

— Я ничего не думал, сеньора, ― тут же поспешил ответить явно испуганный синекожий.

— Зря. Иногда это помогает, ― не смогла удержаться от иронии Хоакина и невольно улыбнулась.

«Но мне не сильно помогло», ― решила она через некоторое время, когда протянула руку к начищенной до блеска медной дверной ручке и несмело повернула ее. Откуда-то сверху послышался звонок, как будто защебетала невидимая птица.

Внутри юридическая контора оказалась больше похожей на жилой дом, чем на официальное учреждение. В прихожей, украшенной тканевыми обоями, на стенах висели уютные бра в виде морских звезд, а на небольшом столике, предназначенном для вещей гостей, стояли изящные графин с водой и стакан из тончайшего стекла. Рядом притулилась небольшая деревянная скамья.

Хоакина оставила на столике кружевные перчатки и зонтик, сказала Педро ждать ее здесь и поднялась по отделанной мозаикой лестнице на второй этаж.

Она оказалась в большой и светлой гостиной с мягкими креслами и диваном, камином и огромными напольными часами. Одна из трех дверей была приоткрыта, и когда Хоакина приблизилась к ней и остановилась в раздумьях, оттуда послышался голос: «Заходите».

Кабинет уже больше походил на конторское помещение, хотя, несомненно, высшего класса. Из-за большого и массивного стола навстречу Хоакине поднялся человек средних лет с глубокими залысинами и аккуратной клиновидной бородкой. Его темно-серый строгий костюм дополняла крупная бриллиантовая булавка на шейном платке.

— Добрый день, сеньора де Веласко. Вы решили снова заглянуть к нам? То есть ко мне, ― поправился он, и его лицо на миг омрачилось.

Хоакина растерялась. Она совсем не так представляла начало разговора.

— Добрый день. Простите. Сеньор Маркес? ― уточнила она и, получив утвердительный кивок, спросила. ― Мы разве знакомы?

Юрист нахмурил брови, в его взгляде легко читалось недоумение.

— Конечно, сеньора. Вы приходили сюда немногим больше месяца назад. Присаживайте, пожалуйста, ― указал он на высокое кресло перед столом.

— Благодарю вас, ― машинально ответила Хоакина.

Знакомы! Она приходила сюда! Так вот почему вывеска вызвала смутные и отрывистые воспоминания. Сердце сильно застучало в груди от волнения, что наконец-то появилась хотя бы одна ниточка, потянув за которую, можно попытаться раскрутить клубок памяти. Хоакина глубоко вздохнула и спросила:

— Сеньор Маркес, не могли бы вы уточнить дату моего прошлого визита? Вы ведь записываете всех, кто приходит? А после я все вам объясню.

Теперь брови юриста поползли вверх, а указательный палец правой руки, лежащей на обитом темно-синим бархатом столе, беспокойно застучал по ткани.

— Ваш визит был неофициальным и без предварительной договоренности. Но да, вы правы, ― он откинулся назад и потянул ящик стола, ― я записываю все.

Он достал пухлую тетрадь, полистал ее, водя пальцем по страницам, а затем поднял взгляд.

— Извольте, сеньора. Вы приходили пятнадцатого числа прошлого месяца в полдень.

— А вечером на меня напали, ― вырвалось у Хоакины.

— Напали?

Пришлось снова глубоко вздохнуть, чтобы успокоить трясущиеся, как желе, внутренности.

— Да, сеньор, ― почти ровным голосом ответила она. ― И я забыла события за два года. Как вы понимаете, визит к вам тоже.

Она заметила тень сомнения в глазах собеседника и поспешила добавить:

― Мой супруг, сеньор Фернандо Агилар, соседи-плантаторы, а также доктор Варгас могут подтвердить это.

— Доктор Варгас, ― немного иронично повторил Маркес.

Хоакина еще больше выпрямилась в кресле и чуть вздернула подбородок.

— Да, у него неприятности. Но я не думаю, что подозрения в контрабанде делают его недобросовестным доктором, ― холодно произнесла она.

Маркес промолчал, пристально глядя на нее.

— То, что со мной случилось, ― продолжала Хоакина, ― говорит о серьезности дела, с которым я приходила. Не исключено, что вы подумали, будто я обычная сплетница и дама, которой стало скучно. Но я ― внучка маркиза Лемос. И не имею привычки беспокоить людей по пустякам.

Она редко пользовалась именем деда и своим происхождением. Но недоверие и ирония Маркеса оскорбили и рассердили ее.

— Поэтому я прошу рассказать, о чем мы разговаривали в прошлом месяце, ― закончила она тоном, не предполагающим отказа.

Похоже, раньше юрист не знал, что имеет дело с почти титулованной особой. Он еще немного помолчал, словно что-то решая для себя, а затем изменился в лице, кивнул