– Да, я солгала. И что? – не имея больше сил сдерживать переполняющее меня напряжение, обратилась ко всем присутствующим. – Далеко не всегда люди хотят слышать правду! Поэтому проще соврать им, чтоб не беспокоились.

– Аня, – простонал Зак.

– А вот не могу я в подобной ситуации спокойно сидеть дома и ждать милости от короля, – все больше распаляясь, торопилась я высказаться. – Разумеется, мне придется самостоятельно искать справедливости. И нечего на меня так глазеть. Я всего лишь хочу честного суда и беспристрастного решения проблемы! Поэтому могу пообещать, что угодно, но никак не пассивного ожидания.

Выговорилась, и даже, кажется, немного полегчало. Во всяком случае желание перестрелять присутствующих ушло. Переговорный успокоился, народ тоже. Не мог лишь угомониться Зак:

– Пожалуйста, лишь до завтрашнего утра подожди, – настойчиво уговаривал он.

Я кивнула – думаю, подобный жест за ложь нельзя посчитать. В любом случае, переговорный не среагировал, и Зак с облегчением выдохнул. Густые ресницы прикрыли синеву глаз, бросив длинные тени. До чего он красив! Ужас меня пробирал до костей, что вот сейчас этот идеальный мужчина выйдет за дверь и больше никогда не вернется. Почему-то мне никак не верилось, что произошедшая ошибка – не злонамеренная интрига против хозяина Переговорного.

До чего же мне хотелось наподобие Ванечки обвить его руками и ногами, прижаться и не отпускать никуда. Кричать громко, во всю мощь легких о том, что нельзя арестовывать невинного человека, что место Зака в Переговорном, что без него загнется и дом, и лес, и даже я. В носу неприятно защипало, а глаза заслезились. Как не вовремя. Не хватало еще при всех здесь разреветься. Я растянула до ушей улыбку, пытаясь взбодриться и не позволить себе прилюдно разнюниться.

– Я подумаю, – хитро подмигнула Заку и вывернулась из объятий. – Иди, тебе пора.

– Все будет хорошо! – теплая родная ладонь напоследок прошлась по моей макушке.

– Я об этом позабочусь, – тихо пробурчала, отворачиваясь и не желая смотреть, как он выходит в позорном сопровождении конвоя.

Я вернулась на кухню. На душе скребли не кошки, а самые настоящие саблезубые тигры.

Что делать? Что делать? Что делать???

– Аня!!! Я только что узнала и побежала скорее сообщить тебе, – через запасную дверь в кухню влетела Агата. Такой высокооплачиваемую швею и модистку я раньше никогда не видела. Расхристанное пальто, встопорщившийся шарфик, и как довершение всего – вишенка на вкусном, но небрежно оформленном пирожном – съехавшая набекрень симпатичная шапочка, которая делала свою обычно элегантную обладательницу смешной и нелепой.

– Анечка моя! Дурные вести. И негодный гонец с этими дурными вестями, к сожалению, я, – подружка враз поникла. – Но я просто не могла остаться в стороне, извини.

Только что Агата представляла активный вулкан, который того гляди взорвется, и вот уже она обессиленная прислонилась к косяку, вся такая жалкая, убитая.

Я принялась раздевать подругу. С трудом переправила от стены к столу эту на вид хрупкую и невесомую зефирку, оказавшуюся неожиданно тяжеленькой. Усадила на стул, налила из пузатого чайника приготовленный к завтраку еще горячий травяной чай, добавила, как учил Зак, пару капель успокаивающей настойки. Совсем не изящно, в пару глотков, Агата осушила чашку и, вытаращив на меня глаза, выдала:

– Захария обвиняют в покушении на короля!

Я горько усмехнулась:

– Ты со своей новостью опоздала эдак на час, – горло перехватило железным обручем и, чтобы заставить себя вдохнуть болезненный, но жизненно необходимый глоток воздуха, пришлось сделать над собой неимоверное усилие.

– Как это? – не поняла подруга. – Ведь я только что из дома Пресеньваля. Ох, дорогая, там такое творится…

– Захария пару минут назад забрали.

– О-о-о…

– Быть может, ты слышала, в чем он хоть виноват? А то пришли, арестовали, а сами знать ничего не знают.

– Слышала, – Агата огорченно замолчала.

– Ну? – нетерпеливо поторопила я.

– Слышала, что яд сильный оказался в успокоительных каплях, которые приготовил Захарий.

– Глупость какая. Он их продал еще неделю назад, а отравился король только сегодня?

– Анечка, я всего лишь передаю то, что другие говорят. Меня, впрочем, далеко и не пустили, у порога полчаса продержали, затем один из безопасников допросил в отдельном кабинете, и все, тут же выпроводили за ограду.

– Ясно, – разочарованно сникла я.

– А! Вспомнила еще кое-что. Народу в особняк набилась уйма, лекарей собрали придворных и со всего города. Говорят, такой хитрый яд оказался, что ни одно противоядие не берет, пока получается лишь замедлить действие на несколько часов. Со вчерашней ночи агонию продлевают в надежде спасти. Даже столичные маги не в состоянии справиться с действием неизвестного состава. Явно из чужедальних мест отрава привезенная.

– Ну, вот, – обрадовалась я, – существенный довод в пользу Захария – он много лет даже не выходил из дому.

Агата вздохнула еще горше:

– Нет, дорогая моя. Это довод против него. Он много лет не появлялся в городе, что вполне мог путешествовать по другим странам. А там в чужеземье реально яд какой-нибудь прикупить.

– Но у него есть свидетели, что каждую ночь он находился в собственном доме!

– Кто? Пьяницы и болезные? Так первым никто не поверит из-за их невменяемости, а вторым из-за опаски ложных свидетельств в пользу мага, который снабжает… Много чем снабжает, да еще держит язык за зубами.

– А я? И дети?

– А вы у него появились недавно. Он мог к этому времени уже вернуться из путешествий.

– Агата, милая, но что же делать? Нужно же как-то спасать его!

– Нужно, – согласилась со мной подруга, – если бы еще знать – как. Сидеть на месте сложа руки ни в коем случае нельзя.

Мы обе призадумались.

– В особняк, предположим, попаду при помощи Пресеньваля…, – начала вслух рассуждать я, но меня перебила Агата.

– Он тебе чем-то задолжал? Здорово! Тогда возможно и подсобит, – обрадовалась она.

– Нет, не должен, просто я подумала… мне казалось… в общем я считала, что они с Захарием друзья. А друзья друг другу помогают. Разве нет?

– Друзья может и помогают. Но Пресеньваль друг исключительно самому себе, – подруга скривила кислую мину. – Даже не надейся на него.

Надо же. Я, конечно, считала Алена тем еще жуком, но не до такой степени.

– Давно хотела спросить тебя, Агата, – подбирая слова осторожно начала я, – откуда ты знаешь градоначальника с такой нехорошей стороны?

– А, – как обычно отмахнулась она, – сейчас не до того.

– И все же, – заупрямилась я, – вдруг это как-то поможет Захарию.