— Ну, ему видней, — рассмеялся Терри. —Присяжным заседателем мне быть не доводилось, но я, пожалуй, знаю, как повел бысебя, если б все же довелось.

Она лукаво посмотрела на него и с притворной скромностьюсказала:

— Ты бы оправдал меня, Филин. Во время генеральной репетицииРенни так увлекся, что никак не мог сосредоточиться на самих показаниях.

Она вдруг резким движением приподнялась со стула инаклонилась к Терри:

— Расскажи мне про эту юную китаянку. Как она?

— Соу Ха предложила мне свою дружбу, а если китайцы предлагаютсвою дружбу, то это серьезно и навсегда. Соу Ха думала, что это ты убилаМандру. Она была уверена в том, что я люблю тебя, и, чтобы сделать менясчастливым, призналась в убийстве, которого не совершала. Сумасшедший поступок,если взглянуть на него с нашей точки зрения. Но она китаянка, и, с ее точкизрения, подробный поступок вполне естественен и логичен.

Синтия вдруг стала серьезной.

— Терри Клейн, что бы ни случилось, ты не долженпредать дружбу этой девушки.

Терри озадаченно нахмурился:

— Что ты, Синтия, как можно. Да это просто исключено. Апочему ты заговорила об этом?

— Потому, что скоро тебе предстоит одно серьезное дело…Терри, обещай мне одну вещь… Хотя нет, давай лучше сделаем так. Я задам тебевопрос, а ты ответишь мне на него по-китайски. Согласен?

— А что за вопрос?

— Когда ты женишься на Альме? — Глаза у нее сталигрустными, однако голосу своему она попыталась придать столь характерную длянее шутливую, с оттенком капризной настойчивости интонацию. — Помни,пожалуйста, о том, что у Альмы довольно традиционные представления о браке:подари ей всего себя, свое тело и свою душу. Обещай мне, пожалуйста, никогда неизменять ей, относиться к жизни трезво и серьезно, вычеркнуть эту юную китаянкуиз списка своих близких друзей. Постарайся избавиться от этой своейразбросанности и всегда относись ко мне, как к маленькой, непутевой сестричке…Обещаешь? Только, пожалуйста, ответь мне по-китайски, Филин!

— Почему по-китайски, Синтия?

Она засмеялась, однако, несмотря на то, что лицо у нее,казалось, было веселым, в голосе ее что-то дрогнуло.

— Потому что в китайском языке нет слова «да»,глупенький. Как я не хочу, чтобы ты стал серьезным и утратил способностьотноситься к жизни, как к приключению!

Она сжала губы и издала какой-то мычащий звук. Что означаетэтот звук? — спросила она.

— В китайском языке этот звук означает «нет», — онулыбнулся и нежно посмотрел на нее. — Когда китаец собирается датьотрицательный ответ, он просто прибавляет этот мычащий звук к любому слову илипредложению.

— Вот здорово! — воскликнула Синтия. —Выходит, чтобы сказать «нет», китайской девушке даже рта открывать не надо?

На ее замечание Терри отреагировал едва заметным кивком,потом предложил:

— В связи с твоим вопросом хочу тебе сказать вот что: яне собираюсь жениться на Альме.

В глазах Синтии отразился ужас.

— Не собираешься… жениться на Альме? Но ты должен этосделать, Филин! Ты ведь не хочешь разбить ей сердце. Ты любишь ее, она любиттебя. Ведь ты любишь ее, Филин?

— В некотором смысле — да.

Так почему же ты не собираешься жениться на ней?

— Потому, — он сжал ее пальцы, голос у него приэтом стал каким-то хрипловатым, — что собираюсь жениться на тебе.

— Ты… собираешься… нет, Филин, нет… пожалуйста… Альма…

— Альма сама хочет этого, — прервал он ее. —Она слишком занята своей карьерой, и у нее просто времени нет для того, чтобыбыть женой. Раньше она об этом не думала, но вот теперь, когда произошло всеэто…

Вцепившись руками в стул, Синтия ошарашенно смотрела нанего.

— Что ж, — сказала она, — если ты собираешьсясказать мне еще что-нибудь в таком же роде, то, умоляю тебя, только не в этомместе, где так много незнакомых, чужих людей… и где заметны будут следы отпомады на твоем лице. Давай, Филин, поднимайся… Ты же не хочешь, чтобы я силойвытащила тебя отсюда? Пошли, пошли! Скорее.

Сбитый с толку официант бросился им вдогонку. Перехватить ихему удалось лишь у самого выхода. Он не поверил своим глазам, когда взглянул начек, который Терри сунул ему в руку. Пока они, стоя у гардероба, дожидалисьшвейцара, отправившегося за меховой шубкой Синтии, к Терри подошел мальчик,разносчик газет, и, развернув перед ним первую страницу газеты, сказал:

— Прочтите об убийстве, мистер!

— Смотри-ка, Филин! Фотография Хуаниты… Терри далмальчику полдоллара и взял у него газету.

Взглянув на нее из-за плеча Терри, Синтия вдруг засмеялась.

— Смотри, смотри! — воскликнула она.

Терри бегло просмотрел заголовки «ИГРОК В ПОЛО ПРИЗНАЕТСЯ ВСВОЕЙ ПРИЧАСТНОСТИ К УБИЙСТВУ МАНДРЫ», «СПОРТСМЕН ДОСТАЕТ ОРУЖИЕ УБИЙСТВА ДЛЯОТЧАЯННОЙ ТАНЦОВЩИЦЫ», — потом перевел взгляд на фотографию, на которуюуказывала Синтия. Хуанита была сфотографирована в тюрьме, перед дверью камеры.Фотография была снабжена следующим комментарием:

«Хуанита Мандра, очаровательная танцовщица, вдова убитого,впервые поведала свою историю: „Мы решили развестись. Мне надоели его измены. Япришла к нему в квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи. „Слив-ган“ лежал настоле. Не имея ни малейшего представления о том, что это такое, я взяла его.Мандра схватил меня. Мы начали бороться. Он порвал платье на моем плече. Япыталась оттолкнуть его от себя. Теперь я уверена в том, что он намеревалсяубить меня из этого самого „слив-гана“. Его влажные потные руки скользнули помоим обнаженным плечам. Своими пальцами он придавил мою руку к затвору. Явскрикнула от боли. Вдруг что-то просвистело, я ощутила какой-то толчок. Джекоботкинулся назад. Но даже тогда я не поняла еще… (О том, что произошло дальше,вы сможете прочесть на странице 3, колонка 2.)“

Швейцар наконец принес шубку, и Терри помог Синтии надетьее. Кутаясь в нежный пушистый мех, Синтия рассмеялась:

— Ах, старый добрый Ренни! Он сделал все как надо.Хуаните страшно повезло, что Ренни уже и версию подготовил, и «слив-ган»изучил, и отрепетировал все самым тщательнейшим образом. Видел бы ты, какметодично он убирал из рассказа даже малейшие погрешности.

Она вновь посмотрела на фотографию Хуаниты тем критическимвзглядом, каким женщины обычно оценивают друг друга.

— Знаешь, Филин, — сказала она, — аргументы,которыми она собирается поколебать присяжных заседателей, ничуть не лучше моих!