Мы назвали это так, потому что заключенные должны были пройти путь длиной в милю по туннелю, прежде чем их приносили в жертву, как это сделал мой отец.

— Джулиан, твой ход.

Зеф указал глазами на замок на люке.

Пристальный взгляд Феникса метнулся ко мне, ни один из них не смог отпереть засов на люке, не вызвав хриплого крика.

Я вдохнул лес, призывая ту малую силу, в которой нуждался. Затем склонил голову набок. Засов со щелчком открылся.

Мы вошли, и Зеф окинул меня презрительным взглядом. Между нами никогда не было соперничества. Я был более могущественным, чем Зефир Гуди. Поскольку его отец был единственным, кто остался в живых из того поколения, кроме Пьяного Эрла, Зефир был следующим в очереди на Орден. Предполагалось, что это буду я до смерти отца, но я никогда не хотел, чтобы тяжесть Ордена легла на мои плечи. Зефир мог действовать с быстрой интеллектуальной ловкостью и без того, чтобы его эмоции мешали, в то время как я не мог. Я только хотел проследить, чтобы все оставалось справедливым, сбалансированным. Но разрушение этого проклятия никогда не излечит омерзительное сердце Зефа. Единственный способ исправить Зефира Гуди — это найти кого-то, кого он любил больше, чем себя.

Листья и грязь посыпались по деревянной двери, когда она со скрипом открылась. Как только дверь рухнула на землю, в проем ворвался ураган летучих мышей, отбросив Феникса назад с пронзительным криком. Я сжал губы, сдерживая свое веселье.

Все наши взгляды были прикованы к Фениксу, когда он со смешком успокоился.

— Да ладно, никто из нас этого не ожидал

— Как скажешь.

Я спустился первым.

— Ты знаешь, кто так кричит? Девочки, — заявил Бэк, следуя за мной. — Девочки так кричат, Никс.

— И эти придурки из Истсайда, — указал я.

— Которые тоже девочки, — добавил Зеф.

Мы все вошли и спустились по узкой лестнице, которая вела под землю. Факел Феникса горел сзади, и мягкое желтое свечение каскадом падало на каменные стены передо мной, пока я шел впереди. Вода капала с потрескавшегося камня и стекала по неровным краям туннеля пентаграммы, который вырезали наши предки. Под землей температура оставалась на уровне пятидесяти восьми градусов по Фаренгейту круглый год, независимо от погодных условий на поверхности.

Разные проходы разветвлялись, ведя к отдельным пещерам, в одной из которых бил подземный источник с кристально чистой водой. Сегодня вечером не было времени купаться. Нам нужно было добраться до библиотеки Чемберса — книгохранилища, в котором хранились дневники первых семей.

Мы прошли больше полумили, слушая, как капает вода, просачивающаяся сквозь трещины в холодном, мокром камне и падающая в маленькие лужицы, выстилающие туннель. Металлические прутья преградили нам вход, как только мы прошли примерно три четверти пути, и я сжал железные прутья в кулаках и раскачивал их взад-вперед. Они не двигались с места — никаких замков, которые можно было бы взломать, тоже не было.

— Я знал, что это будет нелегко, — пробормотал Бэк рядом со мной.

Феникс выругался себе под нос и протиснулся между мной и Бэком, затем пнул металлические ворота. Громкий звон разнесся по туннелю.

— Держи себя в руках, — процедил я сквозь зубы, кладя руку ему на плечо, чтобы оттащить его назад. — Ты думаешь, что сможешь пройти через это?

— Мне понадобится твоя помощь, чтобы контролировать это, — признался Феникс, отбрасывая факел к стене.

Мы оба стояли перед решеткой. Я взглянул на Феникса, чья рука потянулась к огню из факела. Языки пламени распространились по его руке и заплясали на кончиках пальцев. Бэк и Зеф отступили назад, когда Феникс вытянул руку перед собой, а другой схватил меня за запястье, чтобы забрать мою энергию. Он пропел куплет. Я последовала его примеру, очарованный огнем в его руке и подчиняясь теплу, распространявшемуся по нашей коже.

Затем огонь поглотил пальцы Феникса, сжавшиеся в кулак. Вспышка обжигающего горячего пламени пронеслась по его руке туда, где мы были связаны, вниз к кончикам моих пальцев. Я почувствовал огонь внутри себя, и вместе мы провели пальцем по прутьям, разрезая железо, как будто раскаленным лезвием.

Железные прутья упали на землю с громким стуком!

— Ну, черт возьми, ребята, — хлопнул в ладоши Бэк, протискиваясь мимо нас и потирая руки, — это было восхитительно.

Я перешагнул через решетку вслед за ним.

— Давайте просто возьмем книги и свалим.

Пройдя еще четверть пути вниз, мимо камеры викканской тюрьмы, мы добрались до деревянной двери в Палаты. Я открыл замок, не теряя времени.

— Только дневники, — проинструктировал я. — Мы берем только то, что нам нужно.

Я не сказал им, что мне тоже нужна книга Кантини. В Кантини хранились секреты Воющей Лощины. В ней были ответы на вопрос, почему отец Фэллон заставит ее присоединиться к Священному Морю, если она вернется, и по какой-то мазохистской причине я хотел увидеть это своими глазами. Я хотел подтверждения, что это было потому, что Тобиас не хотел, чтобы Фэллон была рядом с нами из-за проклятия. Что другой причины не было. Я повернулся и встретилась взглядом с голубыми глазами Бэка.

— Ты следи за выходом. Я возьму Приходскую книгу.

Он кивнул и привалился спиной к каменной стене.

Дверь открылась, и мы прошли под изогнутой рамой в Комнату с задней стороны. Я был здесь больше раз, чем все остальные, и я указал вниз по коридору и налево, где была библиотека.

— Это место всегда вызывает у меня мурашки, — прошептал Феникс, когда тени двигались по стенам, которые не были нашими собственными. Зоркие глаза наших предков.

В пыльных стеклянных витринах на полках стояли черепа, мешок с костями, камнями и артефактами прошлого. Я потянулся к стене с книгами и подул на корешки. Облака пыли разошлись, и появились сорванные буквы, поблескивающие в свете факела Феникса. Я запрокинул голову и увидел, что Зефир занят, листая картинки из старой коробки, а Феникс стоит у двери, наблюдая за коридорами. Мои глаза блуждали по Книге Пэриша, Гуди и Уайлдса. Только три из того, что нам было нужно, были здесь. Книга Дэнверс пропала вместе с Книгой Кантини и… моей — Книгой Блэквелл. Где была Книга Блэквелл?

Я пролистал еще несколько корешков, пока мои нетерпеливые глаза жадно читали. Блэквелл, Блэквелл, Блэквелл.

Все, что попадалось мне на глаза, были даты, имена, 22.11/63 и так далее. Я подошел к Фениксу, схватил факел и вернулся к стене с книгами, высоко подняв факел, молча умоляя серебряную фольгу нашей семьи отскочить от огня.

— Где ты?

Мои глаза пробежались по корешкам, строкам