туда, и это было, я думаю, — он прищурил один глаз, — восемнадцать лет назад. Хочешь знать самое жуткое во всем этом?

— Что?

— Маяк все еще, черт побери, работает

— Как?

— Никто не знает, но некоторые говорят, что на острове водятся привидения.

— А ты что думаешь?

Он пожал плечами, затем у него перехватило горло, когда он проглотил свою еду.

— Я думаю, мы должны как-нибудь это проверить. Ты боишься призраков, Фэллон Морган?

Я рассмеялась. Если бы он только знал. Кейн приподнял бровь, и мои глаза сузились до щелочек. Он ухмыльнулся и сказал: — Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Он вскочил на ноги, провел сзади по штанам, затем протянул мне руку, предлагая помочь подняться.

Небо было без солнца, приглушенный пастельно-серый цвет простирался над нашими головами. Кейн кивнул нескольким мужчинам, когда они разгружали свои стоящие на якоре лодки, один из которых поливал из шланга легкий рыбный запах с причала. Белые птицы прыгали по причалу, выискивая объедки, и вода брызгала нам на лодыжки, когда мы обходили их.

— Когда ты пойдешь с нами, Кос?

— спросил Кейна рыбак. У него были кристально голубые глаза, растрепанная борода, он был одет в комбинезон и черные резиновые сапоги. В обеих его руках были большие ведра, наполненные чем-то похожим на рыбьи потроха.

— Когда босс даст мне свободное утро, — пошутил Кейн с кривой улыбкой. — Ты там довольно поздно появляешься, парень. Если ты уйдешь раньше, тебе повезет больше.

Улыбаясь, мужчина кивнул и бросил ведра на причал. Вода переливалась через край и просачивалась сквозь щели в досках. — Вот поэтому ты нам нужен!

— Он называет тебя Кос? — спросила я, когда мы подошли к лестнице, ведущей в ресторан.

Кейн взял меня за руку и потянул вперед, заставляя идти впереди него.

— Да, это мое второе имя.

— Откуда взялось?

— Глаукос. Долгая история, для другого дня…

Море рыбаков заполнило огромную белую палубу «Жемчужины». Пивные бутылки торчали из ведер со льдом на каждом столе, как элементы букета в центре. Кейн взял меня за руку и повел внутрь лазурно-голубого здания, где помощники официантов и официантки носились по опустевшей столовой, чтобы убрать последствия обеда. А внутри Жемчужина была причудливой, отражающей прибрежное очарование штата Мэн во всех деталях.

Мы прошли мимо бара, через кухню из нержавеющей стали и добрались до офисов в задней части. Он постучал три раза, и я провела пальцами по руке, оглядываясь вокруг, когда все рабочие бросали на нас взгляды в перерывах между своими обязанностями.

— Войдите, — сказал мужчина, и Кейн повернул ручку.

Офис был большим, и из него открывался вид на Атлантический океан, длинный причал, от которого мы только что вышли, и маяк. Яркий и свежий, Августин Прюитт приятно улыбался из-за своего стола, рядом с ним стояла девушка.

— Фэллон, это мой отец, Августин Прюитт, — представил Кейн, но его поведение изменилось с возбужденного на разочарованное, когда его взгляд упал на девушку рядом с его отцом.

— Я не ожидал, что мисс Дрисколл будет здесь, — процедил он сквозь зубы, когда мистер Прюитт встал, чтобы пожать мне руку.

— Пожалуйста, зовите меня Кэрри, — настаивала она, пожимая мне руку.

Кэрри Дрисколл, я вспомнила это имя. Фэйбл рассказывала о ней, говоря, что она была девушкой Джури Смита, но она никогда не упоминала, насколько она была красива, со светлыми, смоченными медом волосами, которые падали ей на плечи и пенились вдоль талии, с поднятыми глазами, в которых были осколки ледника.

— Кэрри живет недалеко от побережья, — сообщил мистер Прюитт, гордо улыбаясь молодой девушке. Фэйбл была права; Кэрри должно было быть примерно того же возраста, что и мы, двадцать четыре, но не больше двадцати шести.

— Она только что сообщила мне о своих планах относительно оранжереи за старым особняком блэков на берегу моря. Она заинтересована в получении права собственности.

Кейн нахмурился. — Никто не заботился об этой собственности с тех пор, как умер Ланс. Я хотел бы, чтобы ты поговорил со мной, прежде чем строить планы. Ты же знаешь, что у меня тоже есть интерес. Я единственный, кто заботится об этом доме и маяке.

Мистер Прюитт откинулся на спинку стула и скрестил ноги, подперев подбородок пальцами. — Это то, что мы обсуждали, она разбирается в садах и лодках, и, исходя из нашего плана, нам нужна наша собственная теплица. У вас едва ли есть время учиться и ухаживать за садом, не говоря уже о маяке. Я думал, ты хочешь владеть Жемчужиной?

Кейн стиснул челюсти.

— Я хочу этот дом.

— Ты хочешь весь мир.

Мистер Прюитт усмехнулся, и его проницательный взгляд скользнул по комнате. Кэрри улыбнулась, когда взгляд мистера Прюитта остановился на ней, но улыбка быстро исчезла, когда он снова повернулся к Кейну.

— Мы обсудим это позже, Кэрри.

Неловкость, такая густая и душная, сжала пространство, и я опустила взгляд на свои ноги, когда Кэрри вышла из офиса. Дверь со щелчком закрылась за ней, и мистер Прюитт заговорил, когда она вышла, с неодобрением, сверкающим в его глазах.

— Я прошу прощения за своего сына, Фэллон. Должно быть, он забыл свои манеры на причале.

Краем глаза я заметила, как Кейн пошевелился, выпрямив спину и сцепив руки перед собой. Он поднял глаза к потолку.

— Вы вырастили хорошего человека, — думаю, я солгала. Я не очень хорошо знала Кейна, но могла представить, что ему было нелегко жить с одним из городских лидеров.

Карие глаза Кейна повернулись к моим и по-совиному моргнули. Он был так же удивлен, как и я, особенно после того, как он поступил со мной прошлой ночью. У него была не самая лучшая репутация в Вуду, но часть меня сочувствовала ему.

Мистер Прюитт прочистил горло. — Ты присоединишься к нам за ужином сегодня вечером?

— Нет, я не могу оставить Бенни совсем одного, не сегодня. Может быть, как-нибудь в другой раз?

— Очень хорошо, я буду с нетерпением ждать этого.

Рука Кейна сжала мою, и он вытащил меня из офиса. Как раз перед тем, как двери закрылись, за нашими спинами прогремел голос мистера Прюитта.

— Я рад видеть вас двоих вместе.

Кейн повернулся, кивнул один раз и положил руку мне на поясницу, прежде чем вывести меня.

— Я думала, ты сказал, что люди погибли там, на маяке, — прошептала я, когда мы шли обратно через кухню.

— Почему ты хочешь быть хранителем?

— Меня волнует не маяк, а особняк. Этот дом кое-что значит для меня, и, к сожалению, они идут рука об руку, — проговорил он мне на ухо