исполнителей на промывке, слесаря на ремонте оборудования, затем организовать надежный сбыт золота. За обедом в столовой кадровик проговорился, что приезжал капитан из райотдела, спрашивал, не найдется ли для них работы по охране грузов.

– Представляешь, менты после реформы без зарплаты сидят. Патрульную машину заправить не могут.

Разговор запомнился.

Пришел к директору с документами по приемке металла. Подписал акты.

– Хорошо бы выделить тонну бензина родной милиции. Оказать помощь…

– Нам это зачем?

– В Сеймчане вон шлихоприемную кассу ограбили. В поселке неспокойно по вечерам… Такая помощь нынче в почете.

– Может ты и прав, – неохотно согласился директор. Распоряжение на топливо подписал.

Начальник райотдела милиции долго тряс руку в знак благодарности. Пообещал приехать и накрутить хвост участковому в поселке, заодно и познакомится ближе… Майор не приехал, забыл или не придал этой встрече большого значения, как это у всех официальных халявщиков. А Дмитриенко      лишь выжидал. Перед Днем милиции приехал в Усть-Омчуг с грузинским коньяком. Когда выпили раз и другой за доблестную милицию, то Дмитриенко выложил на стол самородок весом в семьдесят граммов. Майор покрутил в руке обкатанный водой камушек необычной грушевидной формы и вернул.

Майор Калитов никогда не задумывался о своей фамилии, потому что родственников не имел, как многие колымчане, оказавшиеся по воле случая здесь на Крайнем Севере. В паспорте записано русский, с лица азиат, из-за чего ему пару раз говорили «син татар?», а он удивленно таращил глаза и лишь позже узнал, что его спрашивают: ты– татарин? Мать про отца не любила рассказывать, знал, что расстались, когда его нянчили в ясельной группе. Причина банальная, мать этого не скрывала, сошелся с молодой и красивой… Она вкалывала и ей было не до его воспитания. Когда выбрал школу милиции вместе с приятелем Сашкой Мухиным, то обрадовалась. Сказала: на казенном хоть будешь. Денег дала на проезд до Хабаровска. Прилетели поступать вместе, а жить пришлось врозь. Сашка не прошел по конкурсу, но не уехал обратно в Сусуман, устроился в Хабаровске на стройку.

Сначала курсантом, затем в отделе ППС, Калитов выручал давнего приятеля Мухина, который откровенно спивался в бригаде отделочников, где бухали тупо и каждый день, сначала под обед, потом с морозу, потом на троих… Прополз на карачках по скользким ступеням милицейской службы от взводного до начальника городского отдела ППС и решил, что это предел. Собирался на пенсию по выслуге лет, – и вдруг откомандировали в отдаленный Тенькинский райотдел «ИО начальника» – временно.

Район по площади огромный, а населения едва набирается двадцать тысяч человек и с каждым годом все меньше и меньше, а проблем всё больше и больше. Особенно зимой. Он сначала запаниковал: в райотделе нужно делать ремонт, два старых УАЗика, бензин не выделяют из фондов, зарплату задерживают. Матерные слов и головная боль… Но постепенно пообтерся, пригляделся и понял, что потихоньку тут можно рулить, поджимая новые предпринимательские товарищества, «хищноту», которая не имея лицензий, копытила старые отвалы, выскребая золотинки со дна пробутора. Денежка разовая, небольшая, зато спокойно.

Поначалу он отмолчался. Хлебнул разом коньку полстакана, покхекал. Предложил встретиться через недельку.

То, что предлагал Дмитриенко – пугало размахом, риском и отголосками ментовской зоны под Рязанью, где правеж существует безжалостный. Поэтому он осторожничал, собирал информацию. Как бы невзначай пульнул эту тему знакомому в областном управлении. Подполковник Сарказов сразу проникся уважением:

– Хорошо тебе, Алексей на земле, деньги сами в руки лезут. А мы в конторе на голом окладе и никакого просвета… Время такое. Прокуратура водочную тему оседлала и даже губернатор ничего сделать не может. Огромные денежки мимо казны текут. Цепляйся за золото. Я помогу в меру сил.

***

В кабинет начальника Тенькинского РОВД майора Калитова старая мебель, в углу отвалились обои. Неряшливо, темновато. Главный инженер обогатительной фабрики Дмитриенко сидит, откинувшись на спинку стула, поигрывает золотой цацкой. Оглядывается. Калитов, торопливо пряча папки в сейф, продолжает

– Спасибо тебе, Александр Николаевич от всего райотдела. Выручил нас снова с ГСМ.

– Ерунда. Я заехал поздравить с днем победы. Давай по стаканчику…

Дмитриенко сдергивает с бутылки пробку. Разливает в стаканы водку. Выпивают. Закусывают крупно нарезанной колбасой. Дмитриенко оглядывает старые оконные рамы, стены.

– Хреново живете. Тут ремонта с основания не было…

– Мне скоро на пенсию, а там провались оно всё! Проблем всё больше и больше. Особенно зимой. Машины старье, постоянно ломаются. Зарплату опять задерживают. Участковые, как голодные волки, им слова поперек не скажи. В патрульно-постовой службе пять человек осталось…

– И как же ты?

– Как, как! Где-то предпринимателей прижмешь, где-то хищноту, что отвалы копытят без лицензии, подловишь. Мелочевка.

Дмитриенко выложил на стол самородок каплевидной формы.

– Подарок вашей супруге. Кулончик.

Калитов крутит в пальцах самородок, словно бы взвешивая.

– И много у тебя таких кулончиков?

– Такие в редкость. А шлиха и аффинажного передела достаточно. Только ты что-то медлишь…

– Ты слыхал про зону для ментов под Рязанью. Нет. Так вот там правеж идет хуже, чем на обычной.

– Так что, ты Алексей Кабирович в отказе?

– Нет. Думаю. Я в Магадане с давним приятелем перетер по твоей теме… Он говорит, что прокуратура весь завоз водки оседлала. Все набивают карманы. А в управлении на голом окладе никакого просвета. Короче одобряет, обещает помочь, если что… Наливай, че сидим.

Дмитриенко разливает водку, вскидывает стакан. Калитов медлит. Смотрит внимательно, не отводя взгляда.

– Обо мне кто-то знает?

– Нет, нет, только через меня…

– Обманешь, пристрелю без суда и следствия!

– Не рычи. Всё понимаю. Я теперь прорабатываю схему отправки золота через порт морем в Находку или Хабаровск, а дальше поездом.

Майор заглатывает водку. Громко стучит по столешнице.

– Удумал! В порту каждый второй в агентах, одни у комитетчиков, другие у милиции. Нужно искать покупателя без посредников. Товар – деньги. Пусть сами организуют доставку. И мне легче тебя прикрывать. Есть у меня на примете один вариант.

После недолгого спора, договорились, что Калитов будет иметь десять процентов с каждой операции по доставке.

– А это больше твоей зарплаты за год, – не удержался, поддел Дмитриенко.

– Ты поезжай в Омчакскую зону строгого режима – посмотри, да понюхай. Потом будешь рассуждать, что много, что мало…

– Ладно, Кабирыч, прям-таки пошутить нельзя.

Расстались с дружескими рукопожатиями. Калитов проводил инженера до машины. А мысль не дает покоя, что Дмитриенко не тот человек, за кого себя выдает.

Глава 19. Кахир, рынок, Озоев

Ингушетия, аул Салги.

Огороды оделись в красный цвет. Помидоров уродилось как никогда много. Каждый старается, побыстрее продать первый сбор, пока цены до облаков. Старший сын Даура Идрис, предложил Кахиру