class="p1">Батажову показались обидными слова горняка. Цукан явно не понимал, что такое партийная инициатива. Спорить Батажов не стал, даже пообещал помочь с экскаватором, хотя через час, отшагав, спотыкаясь, три километра по руслу ручья, забыл про обещанье и думал, скорее бы добраться до машины, где услужливый персональный водитель посочувствует, нальет из термоса чаю, достанет бутерброды.

На митинг в связи с вручением Знамени ночная смена идти не хотела.

– Пусть они себе зад подтирают этим красным бархатом, – дерзил спросонья бульдозерист Иваньков. – Я вчера на ремонте с гусеницей так наломался, что руки не могу разогнуть…

– Думай, что говоришь – урезонивал член профкома. – За такое при Сталине!..

– Ладно, мужики бакланить. Надо идти, а то Федорыча подведем.

Прибежал горный мастер Никишов: «Автолавка приехала. Пиво будут давать…»

Тут стало не до разговоров. Весть мгновенно разлетелась по поселку. Женщины с детьми первыми подхватились, пошли занимать очередь. Собралось вместе с конторскими человек тридцать. Стояли тесной кучкой, поглядывая на вожделенную автолавку и тихонько переговаривались, спорили, сколько разрешили пива давать в одни руки – две или три бутылки.

– Что-то мало народу?

– Все тут, Фрол Сергеевич. Дневная смена на промывке.

– Так остановите на пару часов добычу. Руководители области приехали, а вы Цукан саботируете.

Едва сдержался, не вбил грубость, взялся терпеливо объяснять, что промприборы раскиданы вдоль ручья на семь километров, что вахтовка стоит на ремонте… Поддержал Шуляков, сказал, что председатель районного профкома отдельно соберет рабочих и перескажет выступление Ильи Петровича слово в слово. Тут же отвел Цукана в сторону.

– Что ты в бутылку лезешь? Они потом Назарова начнут терзать. А с экскаватором я тебе помогу. Облснаб раскулачу.

– Не ожидал. За такое дело я тут до вечера могу всем улыбаться.

– Ох, и язва ты, Аркадий Федорович.

Праздник удался. Начальство вскоре уехало, автолавка работала до упора. Отпускали по банке зеленого горошка, коробке конфет и три бутылки пива в одни руки. Удивил всех бригадир взрывников Трехов. Он примчался на мотоцикле с верховьев ручья, где вели шурфовку буровой машиной под новый полигон, и сразу к автолавке.

– Мне пятнадцать бутылок на всех.

– Спохватился. Конфеты остались, а пива нет, – ответил водитель-экспедитор, улыбаясь во всю свою широкую морду.

– Суки продажные! – понеслось на весь поселок. – Мы там в грязи пластаемся, а они тут пивко жрут. Че ты лыбишься, харя продажная. Вот завалю эту твою автолавку!

Бригадир так страшно и громогласно ругался, что пришлось вмешаться Цукану.

– У тебя, правда, ничего не осталось?

– Есть энзэ, но Фрол Сергеич, запретил…

– Да что тебе теперь секретарь райкома? Это же наш взрывник с динамитом работает, он контуженный. Он шины тебе порежет, будешь куковать тут неделю.

– Ладно, отдам последний ящик пива. Пусть успокоится.

Про Знамя вскоре забыли. Вспоминали пиво «Таежное». Старатели спорили, можно или нет, за раз выпить семь бутылок пива. Просили Цукана, чтобы он заново потребовал в поселок автолавку. Цукан даже пару раз звонил в райком и профком…

– Мужики, слово даю, как сезон закроем, привезу бочкового пива. Оно круче бутылочного. У меня на пивзаводе в Магадане земляк работает технологом.

– И балыка кетового под пивко…

– Слюни подотри, Барсуков, – поддел, не удержался Журавлев. И тот машинально мазнул по губам промазученной ладонью под общий смех рабочих.

В Сочи много солнца, можно смотреть вполглаза на красивых женщин, можно весь день есть мороженое ванильное, клубничное, ореховое, пломбир, шоколадное, старательно выбирая десерты в меню. Мечта исполнилась. Правда, заболело горло.

Поселился Кахир в дорогой гостинице напротив железнодорожного вокзала. Купил светлый костюм, три рубашки с короткими рукавами и даже шорты, но обрядиться в них не решился, гулял только по номеру, где ему хотелось воспользоваться телефоном, как это бывает в кино, когда крутые парни, заказывают из ресторана шампанское прямо в номер.

Через неделю без друзей и знакомых стало скучно. Кахир снова спустился в ресторан, заказал ужин такой, что и вдвоем не осилить, тайно надеясь, что удастся кого-нибудь пригласить. Музыка играла, а народу не прибавлялось. Кахир искрутился на стуле, разглядывая женщин, чтобы вежливо пригласить к столу, он много раз репетировал фразу, произнося ее с вежливой настойчивостью, знающего себе цену мужчины: «Мадам, позвольте, угостить вас шампанским». Он так и сказал женщине вполне зрелой с кудряшками соломенного цвета на голове. Она отшатнулась.

– Да пошел ты!..

Это отбило охоту знакомиться с женщинами. Он совсем заскучал и уже недовольно разглядывал публику. Поэтому удивился, когда к столику подошел мужчина – «чуть за сорок» в черной рубашке с длинным рукавом, белых брюках, белоснежных туфлях. Покручивая на пальце туда-сюда массивный перстень с камнем, он обратился, как к давнему приятелю:

– Грустишь, парень? Бывает. Давай за наш столик…

Показал на двух женщин неподалеку. Они старательно улыбались. Новый знакомый назвался Арсеном. Говорил мало, ел неохотно, вяло.

– Поедешь с нами? – спросил так, что можно лишь кивнуть, отводя взгляд, чтобы не выдать полыхнувшую затаенную страсть.

В такси на заднем сиденье Кахир сидел между женщин и потихоньку шалил, то с одной, то с другой. Проехали Адлерский железнодорожный вокзал, остановились перед крутым подъемом в гору, куда Арсен, почему-то, не захотел заезжать на такси, что Кахира слегка напрягло, он насторожился, ожидая подвоха. Когда стали подниматься по косогору, то Арсен притормозил, спросил неожиданно: «Ты какую будешь? Катю или Зою?» Ошалелый от женской близости, податливости, он рассмеялся, ответил:

– Да я бы обоих хотел.

Арсен остановился и, не меняя интонации, сказал:

– Жадность фраера губит. Свободен.

Он стоял и смотрел, как вслед за женщинами в горку идет маленький сухощавый и, как оказалось, весьма жесткий мужчина с большим внутренним «Я». О чем Кахир мог только мечтать.

Он долго брел по безлюдному ночному шоссе в сторону Сочи, прокручивая в голове этот эпизод, слова, пытаясь понять, почему же так лоханулся, не возразил, не попытался увести одну из женщин в гостиницу.

И все же с женщиной он познакомился. Познакомился случайно, она тащила большой чемодан, а он ехал по улице к морвокзалу на такси. Попросил остановиться. Выскочил из машины: «Давайте я вам помогу». Женщина не возражала, смотрела удивленно, смахивая с бровей капельки пота, тыльной стороной ладони.

– Не бойтесь, я просто вам помогу.

Позже она говорила, что сначала испугалась, но его искренность и смущенная улыбка, ей подсказали, что он не грабитель, не сутенер, поэтому согласилась. Кахир затащил чемодан в корпус санатория имени Ворошилова, сказал: «Я работал на прииске Ворошилова…» Посмеялись. «Меня Колей зовут». Она отмолчалась, ожидая дальнейших заигрываний сочинского ловеласа, а он развернулся и ушел, совсем не похожий на местного человека.

Встретились