– Я завтракала! – запротестовала Сая.

– Сегодня? – уточнил Сантар и, не получив внятного ответа, усадил Сайарадил за стол, накрытый знахарками под сенью берез.

– Почему при мне Лим только фальшиво улыбается? – горько спросил он, садясь напротив. – Он винит меня во всем?

– Наоборот, – возразила Сая, намазывая на хлеб сливочное масло. – Он боится, что ты начнешь винить себя, поэтому старается улыбаться! Делиться переживаниями с чужими людьми проще… Скажи, – добавила она между делом, – как долго ты стоял в дверях?

– Совсем немного, – замялся Сантар.

– Но больше минуты?

– Больше…

Сайарадил замолчала, задумчиво глядя на Сантара через стол. Тот поежился под ее пристальным взглядом, но Сая лишь мило улыбнулась, взяла со стола глиняную кринку с молоком и протянула ему со словами:

– Возьми.

– У меня есть, – отказался Сантар, приподнимая полную кружку.

– Возьми! – Сая улыбнулась шире.

Сантар пожал плечами и взял протянутую кринку – она оказалась пустой.

– Хочешь, чтобы я принес еще молока? – недоуменно спросил он.

– Ох, разве тебе не нужно идти? – встрепенулась вдруг Сая. – Чен-Ку надолго отпустил тебя?

– Лихо раздери! – опомнился Сантар. – Я вернулся за сменной одеждой… Мне надо бежать! А ты не смей вставать, пока все не съешь!

– Передай учителю, что я навещу его в скором времени, – сказала на прощание Сая.

Когда Сантар скрылся из виду, она взяла в руки кринку из-под молока и сколупнула с ее круглого бока крохотную глиняную фигурку. Это был маленький обережный амулет от воров, который Сая слепила из лечебной глины, шедшей на компрессы Лима. В Эндросе этот амулет называли «меткой хозяина» и продавали по дешевке. Действовал он просто: человек, крепивший его на предмет, становился «хозяином»; стоило постороннему коснуться предмета, глина плавилась в темное пятно. Продать вещь с таким пятном было невозможно, а чтобы оттереть ее, требовался специальный состав, на котором маги зарабатывали приличные деньги. Метка была слабым амулетом, каждый опытный вор знал нужный отвод, но все-таки это была магическая защита… Сая прилепила глиняный кругляш на крынку, пометив ее как свою собственность. Прикоснись к ней кто-нибудь еще, глина должна была расплавиться – но, вопреки ожиданиям, фигурка осталась целой.

«Я даже не заметила, что он рядом, – Сая смяла метку, лишая ее силы. – Как той ночью, когда мы впервые встретились… Как я могла быть так слепа все это время!»

Вывод напрашивался один, и невероятный: на Сантара не действовала магия. Но знает ли об этом он сам? Сая задумалась. Потихоньку выведать у Лима? Они ведь дружат с детства… Нет, не стоит беспокоить его. Для начала можно попытаться разговорить Чен-Ку.

По спине Сайарадил вдруг скользнул холодок. Чей-то острый взгляд! Кто-то приближался… И это маг. «Кроме меня здесь есть только один маг» – подумала Сая, продолжая спокойно стоять спиной к березовой роще.

– Непросто застать тебя врасплох, маг из Большого города, – раздался над ухом голос Отшельника, – но еще сложнее встретиться наедине. То ты вместе со знахарками, то выхаживаешь этого несчастного – а с Ужом так вообще спишь вместе!

– В соседних комнатах, – ледяным тоном добавила Сая.

Отшельник поднял руки вверх и улыбнулся: глупости, мол, говорю!

– Вижу, ты обжилась на новом месте, – протянул он, обходя Сайарадил кругом. – Наслышан о твоей истории! Монастырь Вальд, побег… Такая беда! Неужели у изгоев так хорошо, что ты решила остаться?

– А если и так? – вскинула брови Сая.

– Это не то, что тебе нужно! – воскликнул Отшельник, наклоняясь к ней. – Ведь что-то же тебе нужно, правда? Так нужно, что ты осмелилась отправиться в дикие земли, зная, что здесь не любят чужаков! Ты ничего не хочешь мне рассказать, меченная?

«Он заодно со старейшинами» – напомнила себе Сая.

– Что с твоей силой? – спросил вдруг Отшельник, вглядываясь куда-то повыше головы Сайарадил. – Я вижу какой-то ритуал из рунной магии… Неужели печать? – видя, как Сая изменилась в лице, Отшельник горестно воздел к небу руки. – Жрецы научились накладывать печати? Куда катится мир!

– Только один из них, – не видя смысла отпираться дальше, сказала Сая. – Из-за этой печати я не могу вернуться домой. Мне сказали, что на севере я найду тех, кто помнит рунную магию… Может, это ты?

Отшельник энергично кивнул. Сайарадил подалась вперед, хватая его руку:

– Ты можешь снять печать?

Отшельник так же энергично помотал головой:

– Я знаю, как ее снять, но не смогу сделать это.

Сайарадил бросила его руку.

– Поищу другого маг, – пробормотала она.

– Даже если отыщешь ушедших моах, они тоже не смогут помочь! Ты помнишь ритуал? – спросил Отшельник.

Сайарадил неопределенно мотнула головой: она помнила какие-то отрывки. Отшельник кивнул так, словно прекрасно понимал ее.

– В ритуале участвуют трое: тот, на которого накладывают печать, маг, руководящий ритуалом, и его свидетель. Это позволяет ограничить произвол и исключает возможность запечатать самого себя. Снять печать – также, как и наложить ее – можно только с согласия всех троих участников. Ты не знала этого? – понял он по лицу Сайарадил. – С твоим согласием все ясно. Кто остальные двое?

– Свидетелем был мой учитель. Он… отправился в мир мертвых.

– Значит, его согласие уже не требуется, – заключил Отшельник. – А кто проводил ритуал?

– Мой наставник, – поникла Сая.

– Разве он не снял печать перед тем, как посадить тебя на корабль?

Сая прикусила губу; она не доверяла этому странному магу, но, кажется, он один был способен ей помочь.

– Наставник не сажал меня на корабль, – тихо сказала она. – Он сам пытался отправить меня в монастырь по решению Совета.

Отшельник посмотрел на нее долгим взглядом.

– Ты не должна впредь скрывать от меня столь важные детали, ведающая Водой! Без согласия твоего наставника печать не снять, – Отшельник закатил глаза к небу, словно прикидывая что-то, а вдруг спросил: – А тот, кто сказал тебе идти на север за помощью, разве не предупреждал об этом? Меченая… С кем ты говорила?

Его зрачки расширились, и глаза стали ярко-зелеными, как трава вокруг. «Отвернись!» – приказала себе Сая, но вместо этого сделала шаг вперед. Отшельник улыбался, медленно ведя головой из стороны в сторону, словно змея, гипнотизирующая жертву.

– Я бы мог попробовать ослабить печать, – сказал он, медленно приближаясь. – Есть пара славных ритуалов… Тебе лишь нужно пойти со мной!

Где-то раздался стук: не ведающие отдыха знахарки принялись составлять лекарственные сборы, нещадно растирая траву в ступках. Сайарадил встрепенулась, приходя в себя.