А вообще, Стрельцов молодец. Хоть и ослушался моего приказа, но все равно молодец.

Если бы он не оставил Леху присматривать за Машей…

Наверное, только увидев фотографии, на которых Мари улыбалась Богдану, я понял, что не могу ее никому отдать. Моя она. Только моя. А ребенок… Какая разница, чей он? Все равно, своих у меня никогда не будет. Значит, усыновлю. Воспитаю, как своего. Не страшно, что не оборотень. Я ведь тоже не особо жалую свою звериную сущность. Да и перекидываюсь редко – только если жизни грозит опасность. Вон, как тогда, с Сароевым. Так что, будет у меня сын. Мой сын. И жена. Семья. То, чего никогда не было раньше.

Жаль, отец не дожил. Мари бы ему понравилась. В ней есть стержень. Гордость. Сила духа.

Вон, с альфами общается, как с обычными людьми, и даже не замечает никакой опасности.

Только вот не стоит ей пока говорить всю правду. Пусть сначала привыкнет к тому, что я ее не брошу и никуда не исчезну из ее жизни. А дальше – посмотрим.

Я открыла глаза и удивленно уставилась на сидящего в кресле мужчину. Рус. А он-то что здесь делает?

– Отдохнула? – как ни в чем не бывало, спросил Берцев.

Он улыбнулся, и я поймала себя на мысли, что любуюсь этой улыбкой.

Так, Маруся, стоп! Хватит тут лужицей растекаться! Поднялась и выпроводила бывшего партнера из квартиры! Быстро! Нечего ему рассиживаться. Пусть катится туда, откуда приехал.

Только я собралась претворить свой план в жизнь, как из коридора донеслось пронзительное треньканье.

Бли-и-ин. Сколько раз обещала себе, что поменяю этот ужаснейший бабы-Катин звонок на что-то более вменяемое! Сколько можно подобную какофонию слушать?!

– Лежи, я открою, – распорядился Руслан и одним плавным движением поднялся с кресла. Вот как ему это удается? Такое ощущение, что его ленивая грация – нечто врожденное, как абсолютный слух или поставленный от природы голос!

Я даже возразить не успела, а наглючий партнер уже открывал дверь моей квартиры.

Мертвая тишина, последовавшая за этим, заставила меня напрячься. Странно. Кто мог прийти в такой час? В тот же миг в уме мелькнула нехорошая догадка, и я, подскочив с постели, понеслась в прихожую.

Ну вот. Так и есть! Все, как я и думала! Сцена третья, явление первое!

В дверном проеме, поигрывая желваками, стоял Федор, а напротив него, демонстративно улыбаясь, застыл Руслан. Понятно. Самцовый инстинкт. Попытка застолбить права на территорию.

– Маш, что он здесь делает? – нарочито игнорируя Руса, обратился ко мне бывший муж.

– Живу я здесь, – опередил меня с ответом Руслан.

Он многозначительно посмотрел на Федьку и встал так, чтобы преградить ему дорогу.

Вот же зараза! Специально нарывается.

– Мань? – снова проигнорировал его Федор. Он смотрел мне в глаза, ожидая ответа.

– Федь, ты зачем пришел? – устало спросила у бывшего. Нет, мне тут только разборок и не хватало. И так, как на пороховой бочке живу! – мы же договорились, что ты перестанешь сюда ходить.

Да, был у нас недавно такой разговор. Отказалась я от Федькиного предложения и попросила бывшего оставить меня в покое.

– А этому, значит, можно? – небрежно кивнув на Берцева, поинтересовался Федор. – Маш, думаешь, ты ему нужна? Поразвлекается пару дней и свалит в свою Москву, а у него там таких, как ты, – с десяток.

– Не стоит говорить о том, чего не знаете, – небрежно обронил Рус. – К тому же, насколько я понял, Мари не очень рада вас видеть, поэтому, будьте любезны…

Он говорил подчеркнуто вежливо, но звучала его речь, как тонкая издевка.

– Вот значит как, да, Мань? – с горечью произнес Федька. – Поверила этому столичному мажору? Что, денег у него больше? Машина круче? Чем он тебя купил, Маш?

– А вот оскорблять никого не нужно, – обманчиво спокойно произнес Берцев. – Ни Мари, ни меня. А то ведь можно и по физиономии получить.

– Ну, давай, – набычился Федька. – Покажи, на что способен! Или только и можешь, что к чужим бабам подкатывать?

Руслан распрямился. Глаза его как-то нехорошо блеснули.

– Что ты сказал? – тихо переспросил он.

– Говорю, слабо, как мужик с мужиком поговорить?

Федор расстегнул куртку и нарочито медленно принялся снимать часы. Рус спокойно поддернул рукава джемпера.

Да твою ж дивизию! Нашли где отношения выяснять. Тестостерон у них зашкаливает, видите ли!

Ну все. Достали.

– Так, собрались оба и валите отсюда, – посмотрев на разошедшихся «самцов», скомандовала я. – Давайте-давайте! Нечего тут разборки устраивать.

Мужчины опомнились и отступили друг от друга.

– Маш, прости, – тут же сбавил обороты Федька.

– Мари, успокойся, тебе нельзя нервничать, – мгновенно оказался рядом со мной Рус.

Ага. Раньше надо было думать! Тоже мне, мачо! Нервничать мне нельзя. Заботливый какой. Да с вами, вообще, не нервы, а стальные канаты нужны!

– Вы не поняли? Вон из моей квартиры. Оба.

Я твердо встретила растерянный взгляд бывшего мужа и задумчивый – Руслана.

– Я не шучу.

Видимо, было что-то в моем лице, потому что мужчины не стали спорить. Молча вышли из квартиры, хотя Рус, напоследок, оглянулся и едва заметно усмехнулся.

«Грозная какая», – прочитала я по его губам.

Иди-иди. А то, на своей шкуре узнаешь, какая грозная.

Я со злостью захлопнула за своими бывшими дверь, пнула ни в чем не повинную банкетку и пошла на кухню. Заедать стресс.

Нет, ну вот где справедливость? Шла домой, в надежде на тихий уютный вечер, а получила, в итоге, ненужные мужские разборки. Кстати, о разборках. Надеюсь, эти умники не поубивают друг друга?

Внутри шевельнулось беспокойство.

Да что ж такое-то? Мне теперь еще и переживать!

Осторожно отодвинув занавеску, выглянула во двор. Машина Федора стояла около подъезда, а рядом с ней обнаружился ее хозяин. Он о чем-то разговаривал с моим бывшим партнером. Вроде бы, достаточно спокойно. Значит, не поубивали друг друга, и это уже хорошо. Я заметила, как Федька махнул рукой и сел в машину, а Рус развернулся и пошел домой. Интересно, зайдет?

Надоедливый звонок, раздавшийся через пару минут, оповестил о приходе партнера. Что ж, Маруся, а вот и ответ на твой вопрос. Похоже, вечер давно перестал быть томным.

– Рус, я, кажется, ясно сказала, что никого не хочу видеть, – распахнув дверь, выдала Берцеву.

Ага. Так не хочу, что проторчала у глазка все то время, пока Руслан поднимался по лестнице.