Брайншмидта! Интуиция не обманула ее, как только она впервые его увидела.

– Понимаю. Но одно меня озадачивает, – рассуждала она вслух. – Если он действительно произвел какие-то манипуляции с компьютером, почему не демонтировал те части после смерти Ингрид или вовсе не избавился от компьютера?

– Я это выясню, – сказал Хаузер. – В любом случае этого отпечатка должно быть достаточно, чтобы отправить его в следственный изолятор по подозрению в убийстве жены. Что вы думаете?

Мелани только об этом и мечтала, но оставалась реалистичной.

– Судье этого будет недостаточно. Сначала мы должны доказать связь между магнетроном и смертью Ингрид.

– Команда врачей-экспертов уже занимается этим.

– Хорошо. Изучите прошлое Брайншмидта. Насколько я знаю, он уже был женат и после смерти первой супруги получил кругленькую сумму. Проверьте этот момент и выясните, не добрался ли он до страховки Ингрид в связи с ее смертью. Потом доставьте его в комнату для допросов.

– Будет сделано.

– И, Хаузер… не надо с ним нежничать.

– Не беспокойтесь. – Сеанс связи завершился, и изображение Хаузера исчезло.

Она уничтожит Брайншмидта в суде, так что любой присяжный потребует для него минимум высшей меры.

Лай Шейлы вывел Мелани из задумчивости. Собака носилась по берегу взад-вперед. Издалека Мелани услышала тарахтение мотора гидроцикла: Герхард приближался к ним. На буксире он тащил большой вещевой мешок, который подпрыгивал на волнах. Мелани закрыла ноутбук и наблюдала, как Герхард пристал к причалу и с вещмешком за плечами, металлоискателем и ластами в руке направился к ней.

– Разве не чудесный день сегодня? – Он расстегнул молнию неопренового костюма и поцеловал Мелани.

Она поморщилась, хотя любила запах озера.

– От тебя пахнет рыбой.

– Называй меня животным, – проурчал он.

– Морской конек! – Она заулыбалась. – В следующий раз я поеду с тобой. Какой сегодня улов?

– Велосипедная рама, два колпака на колеса и термос. – Он потер мокрые волосы ладонями и наклонил голову набок, чтобы вытряхнуть воду из уха. – А у тебя?

– Вместо похищения ребенка мы теперь имеем дело еще и с убийством.

– Звучит скверно. Речь идет о матери Клары?

Она кивнула.

– Мне очень жаль. Если захочешь поговорить…

– Я знаю, спасибо.

– О’кей, пойду в душ, потом установлю новые москитные сетки и допишу реферат для пресс-конференции во вторник. После обеда я собираюсь прокатиться на велосипеде до яхтенной школы. Ты с Шейлой со мной?

– Конечно, – сказала она. – Свежий пирог на кухне, если хочешь.

Он поцеловал ее и зашагал с вещмешком к дому.

Мелани едва принялась за непрочитанные мейлы по ее другим делам, как снова высветился значок скайпа. Опять Хаузер! Мелани ответила.

– Просто скажите, что вы по мне скучаете.

Хаузер остался серьезным.

– Вы можете приехать в Вену?

– Сегодня и сейчас? Почему?

– Вы знаете адвоката, которого зовут доктор Михаэль Лазло? – спросил Хаузер.

Мелани чувствовала его напряжение.

– Лично нет, но я слышала о нем. Еще тот тип! Берется за безнадежные уголовные дела. Только не говорите, что Брайншмидт взял его себе в адвокаты.

– Нет, – возразил Хаузер. – Двое коллег как раз поехали за ним, чтобы привезти на допрос, и он еще ни о чем не догадывается.

– Тогда как это связано с доктором Лазло?

– Мы выяснили настоящие данные IP-адреса, с которого Мишель отправляла свои последние мейлы. Реальное имя пользователя доктор Лазло, а адрес – его вилла в Нойваль-дегге.

– Хотите сказать, что Мишель – это именитый венский адвокат?

– Похоже на то.

Что за черт! В отличие от маленькой рыбешки типа Брайншмидта доктор Михаэль Лазло был акулой, пожирающей других на завтрак. Обвинить его в чем-то будет нелегко.

– Вы правы, мне стоит приехать в Вену. – Мелани завершила разговор, и Хаузер снова исчез с экрана.

Если доктор Лазло был как-то связан с похищением Клары, возникал вопрос, откуда он знал, где она будет находиться в день своего исчезновения. Он наблюдал за ней все три недели их электронной переписки? Выяснить это было задачей Хаузера. Ее ожидали совсем другие проблемы. Будет сложно получить от суда ордер на обыск виллы доктора Лазло.

«А теперь что скажешь о своем улове?» – саркастично подумала она.

35

Из-за поездки в Вайтерштадт Сабина на несколько минут опоздала на курс «Проверка документов и досмотр транспортного средства».

– Я предупреждала тебя, что твои прогулы приведут к последствиям, – шепнула Тина Сабине, но та проигнорировала ее.

– Тебе, видимо, непонятно, что это означает? – не отступала Тина. – Президент Хесс проверил твою посещаемость. Вполне вероятно, что тебе придется сдавать экзамены по пропущенному материалу.

Само собой разумеется. Такую возможность Хесс не упустит. Но визит в тюрьму того стоил. Оба письма доктора Яна помогли ей чуть глубже вникнуть в дело «Многоножка». Но она не могла поделиться своими размышлениями со Снейдером, потому что тот выключил свой телефон и исчез. Предположительно, он находился в Нюрнберге. У нее оставалась единственная подсказка, чтобы отыскать его след: видео с мужчиной в маске лошади.

После занятий Сабина, Тина и Майкснер провели обеденный перерыв на улице. Они сидели на скамейках в тени козырька рядом с вертолетной площадкой. Из раскрытых окон бассейна позади них доносился плеск воды. Там снова проходила тренировка по погружению с аквалангами.

Майкснер расстегнула верхнюю пуговицу блузки и вытянула длинные ноги на солнце.

– У вас есть какие-нибудь предположения, где Снейдер?

Тина и Сабина молчали.

– Даже слепой видит, что вы обе что-то знаете.

В конце концов Тина рассказала Майкснер о видео из нюрнбергского подвала, из-за чего Сабина одарила ее непонимающим взглядом.

Майкснер выпрямилась.

– Давай не ломайся и покажи видео! – Она заплела свои длинные светлые волосы в косу и посмотрела на Сабину поверх солнечных очков. – Мы ведь коллеги, или как?

Еще три дня назад Сабина ответила бы на этот вопрос отрицательно, но после их женского разговора в туалете она относилась к Майкснер намного лучше. Сабина достала флешку из своего рюкзака.

– Только смотри, чтобы никто не увидел.

– Конечно. – Майкснер открыла ноутбук и скопировала данные на жесткий диск. – Вот дерьмо, – сказала она, посмотрев половину. – Эти оба серьезно взялись за старого педика.