Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гомез навязчиво подходил ближе.
Тина тут же захлопнула ноутбук.
– Отвалите, это только для девочек.
– Тельма и Луиза[18] хотят побыть одни, – пробурчал Шёнфельд.
– Вашей гениальности и юмора на сегодня с нас достаточно, – добавила Сабина.
– Понимаю. – Гомез коснулся ладонью лба в знак прощания. – До завтра. – И оба удалились.
Сложно поверить, что это будущая элита уголовной полиции.
– Какая нестыковка? – спросила Сабина, когда парни отошли подальше.
Тина не стала открывать ноутбук.
– Две даты пересекаются. В пятницу, двадцать четвертого сентября, три года назад, на берегу в Санкт-Петер-Ординге была убита студентка психологического факультета Катарина. Это произошло ровно в 18:52, когда прилив достиг высшей точки, – резюмировала она. – В тот же день около 19:00 по телефону была забронирована комната в частном пансионе Кильбурга в Айфеле за год вперед. В августе следующего года там был наполовину съеден тот самый телевизионный ведущий.
Сабина не понимала, что здесь не так.
– Ну и что? Один и тот же тип совершил убийство на побережье Северного моря и оттуда сразу же забронировал место своего следующего преступления.
– В том-то и дело, что нет! Очевидно, ты невнимательно изучила материалы по делу каннибала, – упрекнула ее Тина. – Потому что этот Эрик Дорфер кое-что выяснил.
– Что именно?
Тина внимательно посмотрела на нее:
– Откуда ты его вообще знаешь?
– Какая теперь разница?
– Нет, скажи!
– Мы раньше были вместе, – вздохнула Сабина.
– Мне очень жаль. – Тина выглядела подавленной. – Комната в Кильбурге была забронирована с предоплаченного телефона. Звонившего не смогли локализовать, но твой друг выяснил через резервное хранилище пользовательских данных, что в момент звонка мобильник был подключен к вышке сотовой связи в Висбадене. Убийца не мог одновременно совершить преступление на Северном море и девять минут спустя забронировать комнату из Висбадена.
Сабина ненадолго задумалась.
– Вот дерьмо!
– Именно, – ответила Тина. – Твоя теория ни к черту, и Белл прав. Речь идет минимум о двух разных убийцах.
– И один из них сидит в Висбадене, – пробормотала Сабина.
Четвертые врата Ада
– Опишите мне ваше ощущение, когда вы до смерти захлестали того мужчину.
– Я не захлестал его до смерти.
– Верно – его убил яд. Но вы об этом знали.
– Да, если бы в ту ночь я действительно захлестал его до смерти, он не смог бы подняться с верстака и заплатить одноногой женщине гонорар.
– Он заплатил за эту услугу лишь в конце?
– Конечно. От него зависит, какие дополнительные услуги он захочет получить и когда пожелает остановиться.
– Что это было за чувство – мучить его?
– Разве в этой ситуации можно говорить о мучениях? Это была услуга.
– Но не обычная, какую вы оказываете каждый день.
– Откуда вы знаете?
– Вы впервые облачились в этот костюм и примерили на себя эту чуждую вам роль, чтобы осуществить определенный сценарий.
– Зачем мне это делать?
– Зачем? Да бросьте! Чтобы повесить убийство на другого, как вы всегда делаете.
– После того как я расчленил, а затем снова сшил целую семью, разрезал на кусочки женщину в море и почти наполовину съел мужчину, вы на полном серьезе спрашиваете меня, что я испытывал, размахивая нелепой плеткой?
– Да, меня интересует это уже потому, что вы постоянно уклоняетесь от ответа. Так какое это было чувство?
– Определенная эйфория присутствовала.
– Та же самая эйфория, какую вы испытали, когда крики берлинской семьи наконец-то затихли и вы смогли свободно развернуться?
– Да, примерно такая.
– Я вам не верю.
– Как знаете.
– Не хотите знать, почему я вам не верю?
– Нет.
– Вы снова уходите от темы. Именно поэтому я скажу вам. Я смотрел видео. Мужчина в маске лошади работал сдержанно и держал ситуацию под контролем. Это не было, как в Берлине или Санкт-Петер-Ординге, когда вы теряли контроль и впадали в состояние аффекта.
– Как вы можете это оценить?
– Вы прекратили пытку, когда пришла одноногая женщина, чтобы завершить ритуал. Это не был ни аффект, ни транс, ни эйфория. Это была сдержанная точная работа. Работа за определенный гонорар.
– Значит, так и было.
– Человек в костюме вовсе не вы, я прав? Ну конечно, вы стояли с камерой. Вы просто снимали происходящее.
– Нет, я…
– Вы лжете. Вы просто пропитали плетку рицином и предоставили другим убить Хорста Эккера.
– Разве этот выродок не заслужил смерть?
– Об этом речь не идет. Вы использовали другого, чтобы тот по незнанию убил Эккера.
– Нет, это я был в лошадиной маске.
– Костюм был с подплечниками?
– Конечно, нет. Это же видно на видео.
– Тогда вы не могли нести Катарину по деревянному причалу к морю во время шторма.
– Почему?
– Вы говорили, что молодая женщина соскальзывала с узкого плеча и вам приходилось ее постоянно приподнимать. Подозреваемый номер ноль, что-то в вашем заявлении не сходится.
– Я уже сказал вам, не называйте меня так!
– Вы правша, верно?
– Да.
– Берлинскую семью вы расчленили и затем снова сшили правой рукой. Но в Санкт-Петер-Ординге вы сделали разрезы левой рукой.
– У меня было растяжение правого плеча.
– И все равно вы взяли на себя труд и несли Катарину несколько сотен метров по деревянному причалу, а затем тащили через Ваттовое море?
– Я должен был сделать это в тот день.
– Вы? Или кто-то другой?
– Простите?
– Вы меня правильно поняли. Вы совершили не все убийства.
– Конечно, все! У вас же есть мое признание.