– Императору хватает забот, и ему пока нет дела до какого-то тренировочного лагеря, – я встал с кресла и, упершись руками о рабочий стол, посмотрел на мужчину сверху вниз. – Если мы сейчас не остановим продвижение альянса вглубь наших земель, то империя лишится их! И тогда уж точно от лагеря ничего не останется.

– Я не буду действовать без приказа, – твердо сказал де Аренс.

– Вы вынуждаете меня пойти на крайние меры, – смерив его взглядом, произнес я.

– Радуйтесь, что я вас не арестовал только за то, что вы тут сказали! – возмутился офицер.

– Я, высокородный Саар дель Рейгос, – торжественно стал говорить я, – вызываю вас, родовитый Шиер де Аренс, на божий суд. И пусть результат его покажет, кто из нас прав.

– Я принимаю вызов, – поднявшись с кресла, ответил мне де Аренс.

Не хотелось прибегать к такому, но за неимением времени на тщательное обдумывание своих действий мне пришлось прибегнуть к одну старому правилу, которое осталось в империи еще с древних времен. Считалось, если два дворянина не могут решить свои противоречия, то они могут доказать, кто из них прав, на божьем суде. Правда, прибегают к такому способу решения проблемы очень редко, так как никто не осмелится тревожить богов по пустякам. Куда проще было вызвать на обычную дуэль. С другой же стороны, результаты божьего суда не оспаривались, так как, по мнению большинства, победителем становится тот, за кем правда, и это подтверждают боги. Никто же не будет расспрашивать этих могучих сущностей, почему они так решили. Таких сумашедших попросту нет.

Да, это был наиболее быстрый способ подчинить себе воинов лагеря, но и очень опасный. Мне очень не хотелось привлекать внимания богов этого мира к своей персоне – хватало и опыта другого мира.

– Надеюсь, у вас найдётся человек, знакомый с особенностями суда? – спросил я, когда мы спускались по лестнице на первый этаж.

– У каждого лагеря есть служитель богов, который принимает просителей и желающих помолиться.

Ответ Шиера де Аренса меня полностью успокоил, так как я сам не был в курсе, как правильно проводится божий суд. С другой же стороны, хорошо, что я умею держать лицо, иначе окружающие увидели бы отвращение на нем. Нет, есть, конечно, боги, которых можно еще считать нормальными, но на моей практике они обычно входили в младший пантеон, а значит, либо были недостаточно сильны, чтобы воздействовать на мир смертных, либо стали такими недавно и отчасти не прониклись особенностью их сущности.

Более старые боги были неоднозначными личностями, которые по своей прихоти вполне могли устроить войну среди людей или наслать эпидемию на города. Смертных они считали за обычных муравьев, которые могут нести только одну пользу – энергию веры, а значит, должны молиться, как можно больше и усерднее. Только напоминая о себе, боги могли вызвать всплеск энергии веры и часто старались это сделать. Из-за этого я не испытывал какого-то пиетета перед ними. Скорее, боги были паразитами, которые питались от жителей мира. Но при всём при этом боги были сильны и могли доставить много неприятностей тем, кто их прогневает. Уж это я знаю на собственном печальном опыте.

Спустя каких-то полчаса всё было готово.

Меня провели к ровно очерченному кругу на плацу, освобожденному от лишних предметов. Молодой жрец как раз заканчивал последние приготовления; я успел увидеть, как выводимые им символы на земле вспыхивают и некоторое время еще продолжают светиться. Это говорит о том, что ритуал проведен по всем правилам, и, вполне возможно, мы и в самом деле сможем привлечь внимание богов. Чего хотелось бы избежать.

Как же проще было бы подчинить де Аренса магией или попросту его убить, но мои нынешние возможности далеки от тех, что были ранее, да и не факт, что я успел бы уйти из лагеря, если бы убил офицера легиона. Всё же с темными расами было намного проще: убил главного – сам стал главным. Право силы во всей своей красе.

Вот последние символы были вписаны в круг, и он сам мягко засветился.

Я скинул плащ на землю и, выхватив мечи, вступил в круг. Следом за мной вступил и де Аренс.

– Пускай боги рассудят нас, – негромко сказал мужчина, но окружающие нас солдаты и мои гвардейцы все прекрасно расслышали.

Я услышал среди поднятого гомона и обсуждения предстоящего представления, как солдаты делают ставки. Но больше я удивился, когда услышал, что Гирон делает ставку на мою победу, как и последовавшие его примеру двое гвардейцев. Приятно, когда в тебя так верят, но и солдаты были уверены в победе своего командира, поэтому ставили в основном на него. Лишь немногие офицеры не разделили мнение большинства и либо воздержались, либо поставили на меня.

– Приступим, – оскалился я и в следующий миг бросился вперед.

Мой прямой выпад мужчина легко отвел в сторону своим мечом и хотел ударить меня рукой по лицу, но я сдвинулся влево и оказался за его спиной. Де Аренс моментально среагировал на мои движения и уже в следующий миг встретил мои мечи свои щитом.

В этой битве офицер предпочел стандартное вооружение для легионера – щит и меч. Я же, как всегда, вёл полюбившийся мне двухклинковый бой.

Сделав шаг вперед и в сторону, я тем самым скрылся за довольно большим щитом де Аренса, чтобы в следующий миг подрезать ему сухожилия на ногах, но столкнулся с металлическими пластинами, из-за которых не смог это сделать. Тут же пришлось перекатом уходить дальше, чтобы меч мужчины не снес мне голову.

Вскочив на ноги, я закрутился и сначала со всей силы ударил мечами по щиту. И после того, как от удара раздался сильный гул, развернулся и атаковал мужчину одновременно в голову и в туловище. Меч, устремившийся к голове, он отклонил своим клинком, а вот от атаки в туловище уклонился, сделав два шага назад и не дав тем самым его зацепить.

Я всё продолжал бить его в щит и одновременно с этим атаковать менее защищенный бок. Проблемой для де Аренса служило то, что мы были в строго ограниченном круге, и я просто не давал ему маневра для отступления, отчего все удары и приходилось принимать на щит. В конечном итоге он просто не мог выдержать столько сильных ударов, и постепенно его щит склонялся все ниже и ниже, открывая мне новые зоны для атаки.

Улучив момент, я подпрыгнул и, воспользовавшись щитом как опорой, перелетел через мужчину и ударил его обухом меча по голове, заставив пошатнуться. Еще два стремительных взмаха – и меч де Аренса вылетел из его руки, и мужчина остался лишь с одним щитом.

По его лицу текли пот и кровь из рассеченной раны на голове. Всё же я излишне сильно приложил его. Но при всём при этом было видно, что де Аренс не собирается сдаваться.

Я сократил дистанцию между нами и, подпрыгнув, ударил ногой с разворота в щит мужчины, отчего тот сильно покачнулся, но смог устоять на ногах. А нет… Вот он дрогнул и упал на колено, уперевшись щитом о землю. А то я уже удивился, как он смог выдержать мой усиленный удар. Теперь главное не сильно прихрамывать, а то не поймут, почему я это делаю.