Лукьянов нападать не спешил. Оно и понятно. Боль, кровь, страх, вдобавок нож в левой руке. Пришлось самому перейти в атаку. Рывком сократив расстояние, я уверенно последовал за пятившимся противником, не давая ему разорвать дистанцию. Быстрыми взмахами я располосовал ему грудь, живот, предплечье, а напоследок вонзил клинок в бедро. Первые три раны были ерундовыми — просто чтобы окончательно сломить дух врага. Последняя остановила Лукьянова, не дав отступать. Я мгновенно выдернул нож, чтобы не потерять, когда противник начнёт падать.

Однако баронет не упал. Даже попытался ударить меня своим клинком. Я легко отвёл его руку и вонзил нож в плечо. Он был так медлителен, что мне даже не пришлось обращаться к симбионту, чтобы использовать ускорение. Конечность обвисла, оружие упало на пол. Ударив Лукьянова по раненой ноге, я заставил его рухнуть на колено. Половицы покрывали алые брызги и полосы. Одежда баронета прилипла к нему. Кажется, под маской он рыдал. Уж не знаю, от боли, страха или отчаяния.

Я быстро обошёл его, оказавшись сзади. Схватив фиолетовые волосы (маска закрывала только лицо), запрокинул голову и приставил клинок к напрягшейся шее.

Нет никакой нужды перерезать горло от уха до уха. Это всё киношные штампы. Достаточно рассечь артерию, и человек умрёт от потери крови секунд за сорок.

Это я и сделал. Точно и аккуратно. На меня даже не брызнуло. Зато алый фонтан ударил в воздух под острым углом, орошая светлые половицы спортивного зала. Надеюсь, они легко моются. Потому что кровь имеет свойство въедаться в дерево. Впрочем, владельцы клуба наверняка в курсе, а значит, всё учтено.

Я держал Лукьянова, пока он не потерял сознание, а затем — ещё немного, для верности. Наконец, баронет повалился лицом в лужу собственной крови.

Один из наблюдателей отделился от стены и направился к нам.

— Ярослав Душкин, врач клуба, — представился он. — Я должен констатировать смерть.

— Прошу, — отступив в сторону, я снял маску. — Не испачкайтесь.

Доктор опустился на корточки, аккуратно пощупал пульс. Затем поднялся и жестом показал распорядителю, что всё кончено. Тот выступил вперёд.

— Победу одержал барон Скуратов! Нарушений правил не зафиксировано. Протокол поединка будет составлен мною сегодня и выслан господам секундантам на подпись. Они должны подписать его в течение суток и вернуть мне.

На лице фиолетового я прочитал ужас. Он был бледен и смотрел то на убитого приятеля, то на меня. Выглядел совершенно растерянным. Кажется, Рамонов заметил это, потому что подошёл и принялся ему что-то втолковывать вполголоса.

Артём приблизился ко мне.

— Не могу поверить, что всё кончилось так быстро, — проговорил он, глядя на труп. — Надо забрать нож.

— Забери. И мой возьми.

Я отдал парню окровавленный клинок.

Надо сказать, смерть Лукьянова не произвела на него впечатления сама по себе. Похоже, мой одноклассник повидал всякого за свои пятнадцать лет.

— Знаешь, наверное, тебя больше не будут вызывать, — задумчиво проговорил Артём. — Слух об этом поединке быстро разнесётся.

— Ну, тем лучше.

В зал вошли люди с носилками, чтобы убрать тело баронета. Фиолетовый секундант медленно направился к нам в сопровождении Рамонова.

— Нам нужно снять маску господина Лукьянова, — пояснил распорядитель. — Теперь она снова принадлежит роду.

Его спутник стоял, глядя на тело товарища, окружённого растущей лужей крови.

— Мы уходим, — сказал я. — Благодарю за ваше участие, господин Рамонов.

— Не за что, — отозвался тот. — Впервые видел такое.

— Надеюсь, что и в последний.

Я отдал Артёму маску и направился к выходу.

Ничего приятного в том, чтобы убивать подростков, конечно, нет. Так что я не испытывал мстительного торжества. Но и расстроен тоже не был. Этот ублюдок пытался меня убить! Причём рассчитывал сделать это легко, думая, что мы будем биться на привычных ему мечах. Так что собаке собачья смерть. Лишь бы теперь его папаша не замыслил какую-нибудь подлость. Официально преследовать меня он не может, так как дуэль прошла по всем правилам, но что мешает барону подстроить мне несчастный случай или что-то в этом роде?

Артём, прихватив кофры с ножами и харей, догнал меня на улице.

— Вообще, должен тебя поздравить! — сказал он, когда мы сели в машину. — Ещё вчера я, если честно, мысленно с тобой прощался.

— Почти всегда есть выход, — ответил я. — Нужно только хорошенько поискать. Это вроде головоломки. Конечно, жизнь сложнее. В головоломке-то разгадка закладывается при создании. И всё же, сдаваться нельзя. В замок, — это уже водителю.

Говорить с Шуваловыми сейчас не хотелось. Да и дел полно.

Артём со мной в замок не поехал. Попросил подбросить его до дома. По дороге мы почти не разговаривали. Так, перебрасывались общими фразочками. Чувствовалась лёгкая напряжённость.

— Ты раньше уже убивал? — спросил Артём, когда машина остановилась возле его дома.

Если бы вопрос задал кто-то из Шуваловых, я ответил бы, что не помню. Но Елагин про мою «амнезию» ничего не знал. Так что пришлось сказать, что да. В другое он всё равно не поверил бы.

Артём понимающе кивнул.

— Я так и подумал. Ты действовал… уверенно. Наверное, мог и быстрее его убить?

— Не следует торопиться там, где в этом нет необходимости, — уклончиво ответил я. — Лучше сначала присмотреться к противнику.

— Да, ясно. Ладно, увидимся.

Артём направился в сторону дворца, а мы поехали в замок. Оба кофра лежали на сиденье рядом со мной. Открыв тот, в котором хранилась харя, я вытащил маску. Повертел в руках. На вид — просто красивый сувенир. Но на деле — магический артефакт, который должен помочь мне вернуть способность использовать родовой Дар. Пожалуй, в данный момент это самое ценное, что у меня есть.

В замке вовсю хозяйничали Падшие, устраивая систему безопасности на свой лад. Акцент делался на том, чтобы не подпускать ко мне никого без тщательного досмотра. Пришлось даже отозвать Марту и объяснить ей, что невозможно работать, если каждого твоего сотрудника проверяют по десять раз на дню.

— Если настоящий киллер захочет убить человека, — сказал я ей, — ему не помешаешь. Он всё равно найдёт лазейку.

— Мы пытаемся максимально снизить шансы, Ваша Милость, — ответила Марта. — Что, если кого-то из нанятых сотрудников заставят шантажом попытаться вас убить? А вдруг один из них изначально подослан с этой целью и ждёт только сигнала?

— Может, это вы, — сказал я. — Откуда мне знать, кому доверять, а кому нет?

Падшая вскинулась, но тут же взяла себя в руки.

— Справедливо, господин барон. Но это не значит, что доверять нужно всем.