- Ну хорошо, - Воронова расставила на столике чашки скофе, принесла тарелку с бутербродами. - Больше вас не oтвлекаю.

Краем глаза Настя увидела через открытую дверь, как НатaльяАлександровна понесла в комнату сына огромную тарелку, над котoрoй поднималсяпар, и еще одну тарелку c абрикосами и черешней. Бедный парень, ему, наверное,до смерти хочется свежего мягкого хлеба с колбасой, а приходится питатьсяфруктами.

И снова вопросы, теперь уже о Вороновой и Ганелине. Как состороны выглядят их отношения? Как Наталья Александровна относится к своемумужу? А как он к ней? Как ведут себя? О чем разговаривают? Какие проблемыобсуждают? Часто ли в доме бывают гости? Если да, что чьи это знакомые, ихобщие? Если нет, то чьи? И кто именно? Нильский отвечал неохотно, и по всемубыло видно, что от этих вопросов ему не по себе.

- Руслан Андреевич, я вас прекрасно понимаю, -вздохнула Настя. - Наталья Александровна находится в соседней комнате, иполучается, что я вынуждаю вас обсуждать ее семейную жизнь за ее спиной. Этонекрасиво, и вы чувствуете себя неловко. Но я хочу, чтобы вы понимали однувещь. Эта мысль очень простая, но в нашей работе она является одной изпринципиальных. Иногда вещи совсем не таковы, какими кажутся со стороны. Аиногда со стороны они выглядят совсем не так, как их видят люди, включенные вситуацию. Я могла бы спросить у Вороновой, не изменяет ли ей муж.Догадываетесь, что она ответила бы мне?

- Еще бы, - усмехнулся Руслан. - Она скажет вам, чтоАндрей Константинович ей безусловно верен. То же самое скажу вам и я.

- И при этом огромное количество людей, наблюдающихситуацию со стороны, могут мне ответить, что это, скорее всего, не так. Потомучто они видят и замечают то, чего не замечает и не видит жена.

- Теоретически это верно, но к данной ситуациисовершенно неприменимо. Ганелин - идеальный муж, вам это любой скажет. Так чтовсе ваши расспросы пустая трата времени.

- Ну что вы, Руслан Андреевич, - рассмеялась Настя, - явовсе не имела в виду уличать господина Ганелина в супружеской неверности, япросто привела пример. На самом деле меня интересует, какова реальная степеньосведомленности Натальи Александровны о делах ее мужа, и наоборот, каковастепень информированности её мужа о ее собственных проблемах. Другими словами,я хочу понять, насколько два этих человека близки и дружны, могут ли они что-тоскрывать друг от друга, могут ли недоговаривать или лгать. Я хочу понять,доверяют ли они друг другу.

Руслан слушал ее, слегка покачивая головой, но Настя так ине смогла определить, было ли это знаком согласия или все-таки сомнения.

Что ж, все вопросы заданы, только вот ответы далеко не всеполучены. Нильский отказывается говорить об угрозах в свой адрес и пользуетсядля этого весьма сомнительным предлогом. Но дожимать его сейчас бессмысленно,нельзя вынуждать человека слишком быстро сдавать собственные позиции, этоподрывает его уважение к самому себе и заставляет тихо ненавидеть того, подчьим нажимом пришлось это сделать. Выкрутить руки Нильскому Настя всегдауспеет, сперва нужно подождать и посмотреть, какую информацию нароет Зарубин.Но подготовить плацдарм для атаки следует уже сейчас.

- Что ж, Руслан Андреевич, у меня пока вопросызакончились. Но, как я уже предупреждала, они могут снова возникнуть в любоймомент, так что не обессудьте, если придется снова вас побеспокоить. - Настяспрятала блокнот в сумку и поднялась с кресла: - Вы сегодня собираетеськуда-нибудь уходить?

- Нет, мы с Натальей Александровной будем работать.

- Прекрасно. Значит, в случае чего. я смогу найти васздесь?

- Конечно.

Энтузиазма в его голосе Настя не услышала.

Второй день над Москвой сияло солнце, и Сергей Зарубинпо-мальчишески радовался предоставившейся возможности провести некоторое времяна свежем воздухе, особенно в преддверии командировки в Кемерово, где уже будетне до прогулок, да и с погодой неизвестно повезет ли. Воронова дала ему номермобильного телефона Андрея Константиновйча Ганелина, и уже через десять минутСергей ехал на встречу с ним и с Яной Нильской.

- Мы сейчас в Коломенском, - сказал Ганелин потелефону, - но как раз собираемся поехать куда-нибудь пообедать. Давайтевстретимся... ну, например, у "Ходжи Насреддина". Знаете, где это?

- На Покровке?

- Совершенно верно. Пообедаем и заодно поговорим.Предложение звучало соблазнительно, ресторан "Ходжа Насреддин в Хиве"обладал для молодого оперативника невероятной привлекательностью, присущейлюбой несбыточной мечте. Сергей много раз проходил мимо широких окон, закоторыми таинственно мерцали в полумраке бирюзовые салфетки на синих скатертяхи плавно двигались стройные девушки в национальных узбекских костюмах. Он сдетства любил восточную кухню, к которой его приучила прабабка по материнскойлинии, родившаяся и до пятидесяти лет прожившая в Азии. Но цены в"Ходже" были ему явно не по карману. Не позволять же Ганелину платитьза него...

- Да нет уж, Андрей Константинович, давайте не будемсмешивать работу с удовольствием. Если вы не очень голодны, я попросил бы васвсе-таки сначала встретиться со мной, а потом уж вы с Яной пойдете обедать.

- Не смущайтесь, капитан, если вас останавливают цены,то вы мой гость. Я вас приглашаю.

- Спасибо, не стоит, я только что пообедал, - совралЗарубин, мгновенно ощущая обострение голода. - Я буду ждать вас возлересторана, посидим на лавочке на Чистых прудах, хорошо?

Выйдя из метро на станции "Чистые пруды", Сергейзаскочил в "Макдоналдс", взял двойную порцию картофеля по-деревенскии три пирожка с лесными ягодами и не спеша двинулся по бульвару в сторонуПокровки. До назначенного времени оставалось пятнадцать минут, вполнедостаточно, чтобы пообедать на ходу и явиться к месту встречи без опоздания."Пора жениться, - думал он в такт шагам, - а то вечно голодным хожу.Женатым мужикам по утрам дают плотный завтрак, а я, несчастный и одинокий,выпиваю yтром пустой чай с куском сыра, а уже к одиннадцати утра начинаюумирать от голода и теряю способность нормально работать, только о еде и думаю.Чего я тяну? Гуля - чудесная девчонка, надо срочно на ней жениться и жить каквсе люди. Опять же она наполовину таджичка, все мои любимые блюда навернякаумеет готовить". С Гюльнарой Сергей познакомился два года назад, увидел наодном из московских бульваров красивую девушку и тут же кинулся в атаку. С техпор, стоило ему оказаться на любом бульваре или просто в месте, где многодеревьев и скамеек, он автоматически начинал думать о Гуле.

Своей главной проблемой Зарубин считал невысокий рост. Не точтобы он комплексовал по этому поводу, вовсе нет, но отчего-то так выходило,что девушек, которые подходили бы ему по росту, он встречал крайне редко, аесли и встречал, то они, как правило, были связаны крепкими отношениями свысоченными, баскетбольных параметров, парнями. Зарубин злился нанесправедливость такого распределения симпатий и полагал, что мужчинам, имеющимрост выше ста восьмидесяти сантиметров, нужно искать себе подруг среди рослыхдевиц и не покушаться на контингент миниатюрных статуэточек. Гуля же, помимосовсем крошечного росточка и несомненной внешней привлекательности, обладалаеще и острым умом, стремлением к независимости и вполне покладистым характером,то есть не требовала от Сергея, чтобы он уделял ей все свободное время ипросиживал целыми днями возле ее юбки. "Все, решено, сегодня же сделаюГуле предложение, - думал он, методично забрасывая в рот дольки отварногообжаренного картофеля, - вот вернется она вечером с дачи, приду к ней искажу... Ах, черт, я же улетаю в Кемерово. Совсем забыл. Ладно, как тольковернусь - в тот же день поговорю с ней. Нет, не буду тянуть, позвоню завтра исделаю предложение по телефону. Если она согласна - пусть пока начинаетготовиться. Платье там, туфли всякие, то-сё..."