Так, с этим понятно, милицию мы не любим и ей не доверяем.Что ж, вполне естественно, нынче во всей стране не сыщешь человека, который быдумал иначе. Если такой безумец и найдется, то только в психушке. Но и это врядли... Ладно, милицию, тем паче в ее сегодняшнем состоянии, никто не любит илюбить не обязан, и Руслан Нильский в этом смысле не исключение. Но ведь естьздоровое чувство самосохранения. Твою жену похитили, держали несколько дней накакой-то хате, потом выпустили и стали подбрасывать тебе дурацкие письма икоробки с дохлыми крысами. Неужели можно продолжать спокойно жить и не думатьни о чем плохом, не поняв причину таких событий и не устранив источникопасности? Кроме того, в Нильском, коль уж он был журналистом, и журналистом,судя по всему, первоклассным, должно жить нормальное любопытство: что за этимстоит, почему это происходит? Не может быть, чтобы ему было неинтересно.

- Руслан Андреевич, среди ваших знакомых есть яростныепочитатели Марка Твена? - спросила Настя.

- Марк Твен?

Недоумение чуть оживило его глаза, появился блеск, но тут жеисчез.

- При чем здесь это?

- Письмо, которое вам подсунули, содержитодну-единственную фразу, принадлежащую этому писателю. Фраза не из популярных,не расхожая. Ее могут процитировать только истинные знатоки его творчества.

Нильский молчал, о чем-то размышляя. Плечи опущены, взглядустремлен на стоящую на полке керамическую фигурку.

- Нет... Пожалуй, нет. Я, во всяком случае, таких людейприпомнить не могу. А почему... Вы что, уверены, что это письмо написалчеловек, которого я знаю?

- Я ни в чем не уверена. Более того, я вообще не знаю,кто это написал, но мне же нужно это узнать. Вот я и задаю свои вопросы. Видители, если вашу жену пальцем никто не тронул, никто ее не обидел и не сделал ейничего плохого, кроме того, что ее насильно увезли и продержали какое-то времявзаперти, то у меня есть все основания полагать, что похитители к ней хорошоотносятся. Потому у меня и возникла мысль о круге ваших знакомых. Моя логикапонятна?

- Да, вполне, - кивнул Руслан.

- И в этом плане меня особенно интересует круг знакомыхвашей жены. Может быть, любители Марка Твена есть среди них? Вспомните,пожалуйста.- Яна никогда не упоминала о таких людях. Я бы запомнил, если бы оначто-нибудь говорила об этом. Все-таки, согласитесь, Марк Твен сегодня не вмоде, его поклонники на каждом шагу не встречаются. А кстати, из какогопроизведения эта фраза?

- Не знаю, - призналась Настя с улыбкой. - Я ее прочлав сборнике афоризмов. Давно, много лет назад. "Если бы все люди думалиодинаково, никто не играл бы на скачках". Запомнила, потому что она имеетнепосредственное отношение к моей работе. Если бы все люди думали одинаково, небыло бы проблемы преступности. Решили, например, что убивать и красть нехорошо,и все одинаково это правило соблюдают, и никому и в голову не приходит егонарушить. Если бы все люди думали одинаково, то человечество давно вымерло бы.Не было бы ни открытий, ни изобретений, вообще никакого прогресса не было бы.Об этом можно долго рассуждать... Вам никогда не приходилось дискутировать наэту тему? Не приходилось никому доказывать, что ваша точка зрения на ситуациюсовсем не обязательно должна совпадать с точкой зрения вашего оппонента?

- Конечно, - на лице Нильского появилось слабое подобиеулыбки. - Странный вопрос. По-моему, невозможно найти человека, который хотьраз в жизни не отстаивал бы свое право видеть ситуацию с собственнойколокольни. Жаль, что я раньше не знал этой фразы Твена, она бы мне пригодиласьв таких спорах. Истина, конечно, банальна до оскомины, но, когда ссылаешься наавторитет, она сразу делается такой весомой, значимой.

- Руслан Андреевич, - Настя начала плавно подбираться кглавному, что ее на данный момент интересовало, - а нет ли среди тех, с кем выоб этом спорили, людей, которые могли бы всерьез рассердиться на вас?

Он смотрел на нее глазами, в которых не мелькало даже искрыпонимания. Настя подумала, что, наверное, сформулировала свой вопрос уж слишкомаккуратно и оттого чрезмерно завуалированно. Надо быть проще. В конце концов,Нильский не противник, он просто человек, который уклоняется от сотрудничества.А это далеко не одно и то же. "А если все-таки противник? - мелькнуламысль и тут же исчезла, задавленная вполне рациональными аргументами. - Да нет,глупость это. Зачем ему похищать Яну? Ну убить Тимура - ладно, согласна, согромной натяжкой, но наличие мотива можно признать, приревновал и убил. Нопохищать Яну, организовывать письмо и крыс... Таким сложным способом отводитьот себя подозрения? На это нужно время, нужны помощники, все это необходимобыло именно организовывать, искать людей, машину, квартиру, где будут держатьЯну, крыс этих жутких... Нет, бредово, абсолютно бредово. Здесь нетмотива".

- Вы меня не понимаете?

- Честно признаться, не очень.

- Тогда спрошу прямо: не случалось ли так, что героиваших публикаций не были согласны с тем, как вы видите ситуацию? Может быть,они были недовольны, предъявляли вам претензии? Угрожали? И в письме, котороевам подсунули, они цитируют Марка Твена, словно напоминая вам о ваших жесловах, когда вы защищали свою точку зрения и свое право написать о них так,как вы написали. Может такое быть?

- Может. .

Он произнес это легко, не задумываясь ни на секунду.

Легко и твердо, как произнес бы такие слова человек, которыйдавно и много думал над этим и утвердился в своих выводах.

Настя тут же открыла блокнот и приготовилась записывать.

- Можете назвать имена?

- Нет.

И снова ответ последовал без малейшего промедления словнобыл готов давно. Интересно. Очень интересно...

- Почему, Руслан Андреевич? Вы забыли эти имена? Илипричина в чем-то другом?

- Я их не назову.

- Вы боитесь? Они действительно вам угрожали, и вытеперь боитесь за жену, за детей и за себя самого? Эти люди настолькомогущественны, что нам, простым ментам, их никогда не скрутить, а вам они могутмного крови попортить? Вы так рассуждаете, да?

- Анастасия Павловна, давайте закроем тему. Я все равноне назову вам ни одного имени.

Нильский отводил глаза, но говорил все так же твердо, покрайней мере ни тени колебания Настя в его голосе не уловила. Значит, решениеон принял уже давно, еще до разговора с ней. Но почему? Неужели она попала вточку, и все дело в публикациях? То-то радости будет Афоне! А жаль...

- Ну хорошо, тогда я сама буду называть имена, -вздохнула Настя, открывая блокнот на другой страничке, где были записанырезультаты ее ночных бдений за компьютером в поисках статей, написанныхРусланом Нильским. - Александр Богорад, кличка Богомолец, крупный криминальныйавторитет, ваш земляк.