— Что это всё значит? Какая ещё невеста? Какая беременность?

Граф посмотрел по сторонам, дабы убедиться, что нет свидетелей и шепотом ответил:

— Так вышло… Мари забеременела, но я не хотел от неё ребёнка.

Розэ растерялась: ревновала, но право на ревность не имела. Фон Норд взрослый мужчина, понятное дело, что у него могла быть женщина за всё время. Глупо требовать верности, когда она сама вышла за другого замуж и родила.

— Допустим. — Ладно уже с ребенком! Она и сама стала матерью. — Но зачем жениться на Мари и объявлять всему королевству? Как же я?…

Он ведь обещал придумать план, который поможет избежать многих проблем и при этом они смогут быть вместе.

— Планы поменялись, — с не характерной для Рихарда робостью, ответил он. — Мари беременна от меня, я не могу от неё отказаться. Первая причина — закон, а вторая — моя ответственность. Низко бросать ту, которая носит моего ребёнка.

— Низко? — возмущённо выдохнула Розалия. — А меня развращать было не низко?

— Прекрати меня во всем винить, — строго отрезал он. — Пока ты развлекалась с моим братцем, я столько всего предпринял, чтобы мы могли быть вместе!

— Правда? — изогнула иронично брови.

— То, что случилось с королём — часть плана, — громко признался Рихард и обернулся проверить: нет ли никого.

Розалия побледнела и скорбно спросила:

— В каком смысле?!

— Короля отравили мои люди. И большая вероятность, что скоро он умрёт. Новым правителем стану я. И… — рывком прижал Розэ к себе, — тебя, глупая, сделаю временно своей наложницей. Никто и слова не скажет, ведь такова будет воля короля.

— Наложницей?! — ошарашено переспросила Розалия и оттолкнула анкора от себя.

— Временно, — подчеркнул. — Ею быть лучше, чем женой моего братца и главное, мы будем вместе. Пойми, я не могу отказаться… даже не от Мари, а от ребёнка, которого она носит! Теперь ответственность за неё полностью легла на меня, но я обещаю, Розэ, в будущем, когда ребёнок подрастёт, я обязательно разведусь с ней и женюсь на тебе, как и хотел, а ты займёшь своё законное место.

— Какая дикость, — с недоумением промолвила девушка. — Это королевская измена, ты хоть понимаешь это?

— Да, — процедил Рихард.

— Узнают… казнят.

— Не думай об этом, — нежно улыбнулся. — Ты рисковала куда сильнее ради меня. Только я лишь своей жизнью, а ты рисковала своей честью и семьи, могла обречь родных на адскую позорную жизнь. Раньше я об этом не думал, был глуп, но теперь не допущу этого. Мой план беспроигрышный: став правителем буду иметь безграничную власть.

— Голосовать будет вся знать! Откуда такая уверенность, что выберут именно тебя?!

Рихард зло ухмыльнулся, от чего плечи Розалии покрылись гусиной кожей.

— Королевская знать не так благородна, как считает простой люд: у каждого из них свой скелет в шкафу. Для их большого сожаления, я в курсе о каждом. Сегодня они получат письма «счастья» от меня. Дальше всё будет зависеть от них: если проголосуют за меня, то их тёмные секреты так и останутся во тьме, а если нет… что ж, потеряют всё. .К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

— А ты всё продумал, — испугано подытожила Розалия.

— Разумеется, — красовался фон Норд.

— Но вдруг король оправится и очнется?

— Не очнется, — заверил он. Анкор подошёл вплотную и прошептал: — камергер короля − мой очень хороший друг, который доверил по моему приказу ухаживать за Его Величеством девушке, которая и доведёт дело до конца. Понимаешь, о чем я говорю?

О том, что она и убьёт короля…

Впервые в жизни Розалия забоялась Рихарда. Придумать и воплотить столь ужасный план может только человек с очень мрачной душой, при этом не испытывать ни вины, ни сожаление, а лишь предвкушение будущей победы. Даже на первый взгляд благородное убеждение «ради тебя» не спасало положение: разве можно построить свое счастье на несчастье других, ни в чем не повинных людей? Розэ взглянула на фон Норда, в них были огонь и желание господства. На секунду ей показалось, что первостепенная цель Рихарда быть с Розалией давно вытеснена целью об абсолютной власти.

* * *

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Рагнар у возлюбленной, после того, как уложил дочку в манеж.

Розалия покачала головой, мол ничего, а сама поджала ноги ближе, обхватив руками. После разговора с Рихардом она очень изменилась: ушла в себя и пропала где-то в бесконечных мыслях. Строго на строго граф Ярл запретил себе спрашивать, о чем был их разговор, но видя переживания не мог остаться в стороне.

Мужчина сел на кровать и сложил руки в замок, не сводил пристальный взгляд с Розалии, отчего она, когда встретилась с ним глазами, испугано отвернулась. Ей не давало покоя признание Рихарда. Столь зловещий план не может быть исполнен, а короля, наоборот, нужно спасти. Его Величество не в чем не виноват также, как и его бедная супруга, которая день ото дня молилась Великим предкам о здоровье мужа. Как бы сильно Розэ не любила Рихарда, разве сможет после содеянного смотреть теми же влюбленными глазами на него? А то, что фон Норд может сделать с братом, когда получит королевскую власть, даже страшно было подумать. Оболжёт и казнит… Розэ себе этого никогда не простит. Стоят ли все жертвы радитакой «настоящей» любви?! Впервые дочь мистера Ларса засомневалась в своих чувствах по-настоящему; и если раньше подобные сомнения она списывала на продолжительную жизнь бок-о-бок с Рагнаром, мол дело привычки, то сейчас колебалась вправду.

— Розалия, — граф взял её за руку.

От неожиданности девушка дёрнулась, как если разбудить сонного во время кошмара. Она была запыхана, словно пробежала пару километров, ощущалось примерно также: было быстрое сердцебиение и отдышка.

— Что с тобой? — ещё раз спросил Рихард шепотом.

— Ничего, — отмахнулась она.

— Выглядишь напуганной.

— Нет!

Ответ был такой громкий и с такими округлёнными глазами, что теперь сомнений не осталось. Граф спросил:

— Что сказал тебе Рихард?

— Не твоё дело! — воскликнула Розалия.

Мужчина погладил её по плечу и тихонько произнес:

— Говори.

Воспитанница всхлипнула, прикрыв лицо ладонями. Она не знала, как поступить: рассказать или всё-таки утаить. Рассказать, значит, предать Рихарда — того, кого она любила; того, кто ради неё пошёл на это; того, кто больше всего на свете хотел быть с ней (по крайней мере так он говорит). Утаить, значит, допустить реализацию жуткого плана.

Стать предательницей или спасти королевство — вот в чем вопрос.

Розалия Ларс всегда была не только правильной девушкой, но и человеком чести. Грех за ней был один — и то! — навеянный строгими традициями… онаполюбила. Неугомонное