Никто! Так что чем занимаюсь и с кем провожу время тебя не касается.

— Ты себя совсем не уважаешь, да?! — строго в лоб спросил Рагнар и свёл брови на переносице.

Розалия задрожала, затем невольно всхлипнула, изумрудные глаза наполнились слезами, и она тихим голосом ответила:

— А за что мне себя уважать?! — Граф Ярл промолчал, а девушка после секундной паузы, не отводя взор от серых, как зимнее небо, глаз дворянина продолжила: — у меня убогое существование, а не жизнь. Смотри до чего я скатилась, — развела руки в стороны, — распиваю алкоголь в портовой таверне, — последовал истеричный смех сквозь горькие слёзы. — А ведь я лучшая выпускница Благонравной академии, — покачала печально головой. — Директриса бы упала в обморок, видя меня в таком состоянии. Я всё разрушила, Рагнар. Подвела родителей, полюбив Рихарда; подвела тебя и даже Элеонору, потому что живу лишь в ожидании его. А что фон Норд? Сколько времени, а он так и не объявился… Я иногда думаю, что он не придёт, но потом убеждаю себя, что наша крепкая любовь сможет преодолеть всё и Рихард придёт за мной обязательно, — утирла слёзы. — Вот только такая, как я… любви не заслуживает, Рагнар. Я стала той, кем боялась стать изначально… распутной девкой…

— Ты не такая, — отрезал граф Ярл.

Розалия заплакала сильнее и глухо спросила:

— Та, что одновременно любит двоих мужчин, может быть благородной? Та, что метается от одного к другому… хорошая девушка?

— Неужели… второй… — Рагнар положил ладонь на грудь, тем самым указав на себя. Розалия всхлипнула, качнула головой и процедила:

— Мне кажется, я люблю тебя.

Феодал оцепенел от внезапного признания возлюбленной.

— Это… так странно, — вздохнула с отчаянием. — Я люблю Рихарда. Точно люблю! Но и отвратительное теплое чувство к тебе унять не могу, — Розэ сжала ткань платья в районе солнечного сплетения. — Мечтаю скорее быть с фон Нордом, но при этом безумно скучаю за тобой. Особенно, когда не видела тебя так долго, будучи служанкой. Я отвратительна, Рагнар! Как можно любить двоих? Я так запуталась и это убивает меня, — протянув крайнюю фразу, девушка зарыдала взахлёб.

— Тише, — шепнул граф и подсел к возлюбленной, приобняв за плечи. Розалия уткнулась носом в его грудь и горько плакала. — Тише, — поцеловал её в макушку и прижал крепче. — Ты замечательная девушка, Розалия. Стойкая, целеустремлённая, смелая, гордая. Я поражен твоей смелостью и верностью моему брату, ты даже согласилась драить полы… из-за него. Чтобы спасти честь рода согласилась выйти замуж за меня, нелюбимого. Хотя… — улыбнулся, — всё же полюбила. Но не из-за своей распутности, а потому, что ты выросла, Розалия. Рихард лишь твоя первая влюблённость. А знаешь почему первая влюбленность так сильно трогает? Потому что мы окунаемся в неё с головой, готовы отдать сердце, душу, тело. Она потом проходит, но странное тепло будет ощущаться к этому человеку всегда. Не потому, что ты ещё любишь, а потому, что он был первый, кто разбудил в тебе подобные чувства.

Розалия пьяно улыбнулась, посмотрела хмельным взглядом в глаза Рагнара и с иронией уточнила:

— Считаешь мои чувства к Рихарду лишь влюблённость? — потом она хихикнула, а в её изумрудных очах блеснула печаль.

— Любила бы его — ко мне бы чувства не появились.

Слова графа задели, словно лезвие оставило багровую царапину на сердце, шлейфом боль разошлась по всему телу, вызвав гнетущую усталость. Розэ ничего не ответила, лишь зажмурилась и облокотилась лбом на плечо Рагнара, слезы текли по щекам сами собой, а вскоре, оставшись совсем без сил, девушка провалилась в цепкие объятия Морфея.

Граф прижал возлюбленную крепче, расположил голову так, чтобы девушке было удобно спать, а сам вспоминал её слова и главную фразу о том, что она его любит. Разом он просто ей все выпитые пивные кружки, гулянье в таверне и побег, ведь не будь их — не было бы признания. Рагнар давно понимал, что в ней зарождались чувства, хоть она отчаянно гнала их от себя. Мужчина улыбнулся, провёл подушечкой пальца вдоль руки Розалии, затем легонько поцеловал в висок.

Очень скоро показались острые крыши поместья. Граф вовзял спящую девушку на руки и отнес в свою спальню под прицелом глаз прислуг. Кто-то порадовался, кто-то позавидовал, а кто-то и вовсе пришел в ярость: Марта кипела гневом от увиденной идиллической картины. Рагнар не тронул возлюбленную, лишь аккуратно уложил в кровать и накрыл легким одеялом, а сам лёг рядом. На удивление… сегодня выдался прекрасный день.

* * *

Розалия раскрыла глаза — было светло. Утро. Окна в покоях были раскрыты, оттого слышно легкое завывание ветра и шум морского прибоя. Девушка не поднималась, просто лежала на месте, уставившись пустым взглядом в потолок, страшась повернуться и увидеть… Рагнара. Она всё помнила от начала до конца, теперь не знала как смотреть в глаза графа после признания. Розалия бы предпочла забыть, ведь разве не так происходит после буйного гуляния?! Пьёшь, отдыхаешь, говоришь, что вздумается, а утром ничего не помнишь.

— Доброе утро.

Розалия услышала голос графа Ярла и тотчас подскочила, прикрыв себя одеялом. Смущенно выглянула на него из-под лба, затем виновато отвернулась; вздохнув, прикусила губу и наиграно ужаснулась:

— Что я здесь делаю?!

Розалия удивленно оглядывалась, но лишь вызвала смешок дворянина. Мужчина сложил руки на груди, голову наклонил в бок и с улыбочкой на устах наблюдал за возлюбленной, которой без остановки щебетала:

— Ах… Так голова болит, — приложила ладонь ко лбу тыльной стороной, — просто раскалывается, — недомогание легкое было, но не столь сильное, которое она пыталась разыграть. — Совсем ничегоне помню, — суть произнесла громко и внятно, вслед грустно вздохнув. — Как я оказалась в ваших покоях, Ваше Сиятельство? — захлопала пушистыми ресницами, в надежде, что сейчас граф поверит и начнет рассказывать, а она лишь вздыхать, качать головой и с ужасом отрицать всё то, что не понравится.

— Бедняжка, — ещё более театрально пожалел граф Ярл. Девушка надула губы и кивнула. — Выпей воды, — протянул ей стакан, та поблагодарила, взяла и сделала первый глоток, а дворянин уточнил: — совсем ничего не помнишь?

— Прям амнезия какая-то! — возмущенно воскликнула Розэ и пригубила стакан с прохладной водой снова.

— Значит, и кузнеца, потерявшего из-за тебя работу, тоже не помнишь… — с досадой произнёс Рагнар, следом бросив беглый взгляд на белокурую бестию, которая напряглась после услышанного. В изумрудных глазах читалось замешательство и вопрос: как ответить. Округленные глаза мигом сузились, и девушка судорожно засмеялась, граф повторил за ней.

— Представляешь, а это помню, — оробев, призналась она.

— Ну надо же! — с издевкой протянул дворянин и ухмыльнулся.

— Не гони