Я подумала и решила, что это, пожалуй, лучший способзабыться и хоть немного развеяться.

– Я согласна. Николай просиял.

– Машенька, тогда мы с тобой поедем в один из моихсамых любимых ресторанов. Это “Гвозди” на Большой Никитской.

– Я поеду на своей машине. Встретимся у входа, –тихо сказала я. – У меня нет никакого желания сидеть рядом с твоимителохранителями.

Николай мягко улыбнулся:

– Машенька, как хочешь. В любом случае в ресторане мыбудем одни. Охрана останется в машине. Я кивнула и направилась к своему“опелю”. Подъехав к ресторану, я припарковала машину рядом с “фордом” Николая.Николай открыл дверцу и помог мне выйти.

– Маша, ты очень красивая. Даже когда не накрашена, каксейчас. Так ты более естественна.

Мы зашли в уютный зал. Николай провел меня за столик на двухперсон и помог сесть.

– Здесь очень хорошая кухня. Для настоящих гурманов. Намой вкус, самое лучшее блюдо здесь это “Колдуны”.

– “Колдуны”?

– Да, “Колдуны”. Это пельмени с грибами, запеченные всметане.

– Чудное название!

– А еще туг готовят любимое блюдо Екатерины II –запеченную осетрину, фаршированную грибами. Тут огромный выбор старорусскихнапитков – морс, квас собственного приготовления.

– Я бы хотела выпить что-нибудь покрепче, чем квас.

– Есть и покрепче. Медовуха, клюква, настойки – отанисовой до яблочной. Они очень вкусные, поверь.

Когда стол был накрыт, Николай налил мне полный бокаланисовой настойки и сочувственно произнес:

– Давай помянем твою бабушку.

– Давай.

Я выпила настойку до самого дна, совершенно не почувствовавгоречи. Перед глазами возник Илья, только не такой, каким сделала его болезнь,а полный сил и здоровья. Он улыбался и манил меня к себе. Я закусила губу,чтобы не заплакать.

Николай, почувствовав мое настроение, слегка приобнял меняза плечи и вновь наполнил мой бокал.

– Спасибо, – машинально поблагодарила я его итяжело вздохнула.

Минут через пять выпитая настойка дала о себе знать.Тяжесть, сковывающая мое сердце, постепенно отступила. Я заулыбалась и сталаподдерживать ни к чему не обязывающий разговор с Николаем. Когда нам принесликофе, Николай извинился и вышел в туалетную комнату. Я посмотрела на часы ивдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

За столиком у самого входа сидел мужчина, показавшийся мнесмутно знакомым. Я напрягла память и моментально узнала его. Это был Батон. Тотсамый Батон, с которым мы расстались в коттеджном городке при более чемстранных обстоятельствах. Этот придурок заставлял меня искать какие-то деньги,при этом не уставая повторять, что я – любовница Валета.

Перехватив мой взгляд, Батон махнул мне рукой, затем встали, заметно хромая, подошел к моему столику.

– Вот так встреча! Не думал, что ты живая, –сказал он, бесцеремонно усаживаясь на место Николая.

– Как видишь. Совсем не хочется умирать молодой икрасивой, – усмехнулась я.

– Ты потрясно выглядишь. Я смотрю, из инкубаторскойкурицы ты превратилась в довольно респектабельную даму. Откуда такие изменения?

– Устроилась на высокооплачиваемую работу.

– Подскажи, где так хорошо платят. Может, и менявозьмут?

– Там конкурс. Хромых не берут, – улыбаясь,ответила я и, вызывающе посмотрев на Батона, поправила бриллиантовые серьги.

Батон изменился в лице.

– Если бы ты только знала, сука, как я тебя ненавижу!

– У нас обоюдная неприязнь. Я отношусь к тебе ничуть нелучше.

– Скорее всего, ты устроилась шлюхой, хотя для шлюхи утебя слишком дорогой прикид. Впрочем, твой спутник может и не такое оплатить.

– Ты его знаешь?

– Видел несколько раз по телевизору. Крупная рыбешка.Эдакий финансовый олигарх. Нормального мужичка ты себе отхватила. Сколько онплатит за ночь?

– Достаточно, чтобы чувствовать себя уверенной взавтрашнем дне.

Я положила свою руку на руку Батона и, доверительнонаклонившись к нему, произнесла:

– Батон, мне кажется, пора нам познакомиться поближе.Как ты посмотришь на то, чтобы провести несколько часов вдвоем?

– Не понял, – вытаращил глаза Батон.

– Мы с тобой так давно знакомы, а еще ни разу невстречались в интимной обстановке. Тебе представляется такая возможность.

– Ты шутишь или решила надо мной поиздеваться?

– Разве ты видишь на моем лице улыбку? Я говорю вполнесерьезно.

Увидев, что в зал вошел Николай, я быстро убрала руку исказала:

– Вали за свой столик. Мой папик на горизонте. Япостараюсь как можно скорее от него отделаться. На стоянке мой фиолетовый “опель”.Держи его в поле зрения и дожидайся меня.

Подошедший Николай с недоумением уставился на Батона. Яулыбнулась и проворковала:

– Николай, знакомься. Это близкий друг моего покойногомужа.

Николай с трудом выдавил улыбку. Батон встал, извинился ипересел за свой столик.

– Маша, прости, что так долго. В фойе встретил хорошегознакомого, пришлось решить несколько коммерческих вопросов. Работа – такаяштука, что даже, обедая, нельзя толком расслабиться.

Посмотрев на часы, он заметно занервничал.

– Коля, что-то не так? – поинтересовалась я.

– Маша, даже не знаю, что делать, – произнесНиколай подавленным голосом.

– Что случилось?

– Понимаешь, я думал, что ты улетела в Германию, ипоэтому распланировал свой день немного по-другому. Я не ожидал встретить тебяна набережной. Через час я должен быть на экстренном, очень важном для менясовещании. Может, мне на него не ходить? Нет, боюсь, что в этом случаепоследствия могут быть самыми непредсказуемыми. Мне так не хочется оставлятьтебя одну…

– Боже мой, о чем ты говоришь! Поезжай на своесовещание и ни о чем не думай. Я прекрасно знаю, что такое работа. Мой покойныймуж был солидным бизнесменом, он научил меня с уважением относиться к работе.

– Машенька, меня никто не понимает так, как ты. Ты дажене представляешь, какая ты бесценная женщина!