Напротив лифта — стол, за ним — сержант полиции. Нашивка нагруди свидетельствовала, что его зовут С. Л. Тэйт.

— Никакой прессы, — заявил сержант, увидевСтарлинг.

— А я вовсе и не пресса, — ответила она.

— Вы, значит, из группы Генерального прокурора? —спросил он, взглянув на ее удостоверение.

— Да, из группы Крендлера, помощника его заместителя. Ятолько что от него.

Сержант кивнул:

— Тут вся полиция Теннесси собралась. Все хотят хотьпосмотреть на этого доктора Лектера. У нас, слава богу, нечасто такое бывает.Вам придется сначала получить разрешение у доктора Чилтона, если вы хотитеподняться наверх.

— Я его только что видела, — сказалаСтарлинг. — Мы вместе работали над этим в Балтиморе сегодня утром. Мне что,сдать оружие, сержант?

Сержант поцыкал зубом.

— Да. Вы же понимаете, мисс, правила есть правила. Всепосетители сдают оружие, и полиция, и все прочие.

Старлинг кивнула и достала свой револьвер. Она высыпала настол патроны; сержант с удовольствием наблюдал за движениями ее рук. Клэриспротянула ему оружие рукояткой вперед, и он убрал его в ящик своего стола.

— Вернон, отведи ее наверх, — сказал он одному изполицейских. Затем снял трубку телефона, набрал три цифры и произнес ее имя вмикрофон.

Лифт, достойный представитель двадцатых годов, скрипяподнялся на верхний этаж. Дверь открылась. Перед Старлинг была площадка икороткий коридор.

— Прямо, пожалуйста, — сказал полицейский.

На двери выделялась надпись: «Историческое общество Шелби».

Практически весь верхний этаж занимала огромнаявосьмиугольная комната со стенами, выкрашенными в белый цвет. На полу — дубовыйпаркет, простенки тоже отделаны дубом. Пахло воском и клеем. Мебели было совсеммало, и комната выглядела пустой, как зал для церковных собраний. Но сейчас онасмотрелась лучше, чем в те времена, когда здесь заседал суд.

Охрану здесь несли два человека в форме Управленияисправительных учреждений штата Теннесси. Тот, что поменьше, стоял у стола, аего высокий напарник сидел на складном стуле в дальнем конце комнаты лицом кодной из дверей клетки. Этот пост был предусмотрен на случай попыткисамоубийства заключенного.

— У вас есть разрешение на беседу с заключенным,мэм? — спросил тот, что сидел за столом. Судя по нагрудной нашивке, егозвали Т. У. Пембри. На столе рядом с телефоном лежали две резиновыедубинки и газовый баллончик. Позади него, в углу, стояла огромная рогатка ввиде буквы «U» на длинной металлической рукоятке.

— Есть, — ответила Старлинг. — Да я с ним ужебеседовала.

— Вы знаете правила? За барьер не заходить!

— Разумеется.

Единственным ярким пятном в комнате был переносной барьердля перекрытия уличного движения — желтый в оранжевую полоску, с укрепленнымина нем проблесковыми маячками, сейчас выключенными. Он стоял прямо на покрытомлаком полу метрах в полутора от двери клетки. На вешалке рядом висели вещидоктора хоккейная маска и то, что Старлинг никогда раньше не видела — огромныйканзасский жилет висельника. Он был сделан из толстой кожи с прикрепленными кпоясу наручниками и пряжками на спине. Это было, видимо, самое надежноесмирительное одеяние в мире. Маска и зацепленный за ворот жилет составилиустрашающую композицию на фоне белой стены.

Старлинг увидела доктора Лектера до того, как подошла кклетке. Он сидел спиной к двери за небольшим столом, привинченным к полу, ичитал. Перед ним лежали несколько книг и папка с делом Буффало Билла, которуюона передала ему в Балтиморе. Маленький кассетник был прикован к ножке стола.Было очень странно видеть его вне стен психиатрички.

Еще ребенком Старлинг видела такие клетки. Их уже более сталет производит одна компания из Сент-Луиса и до сих пор никому не удавалосьсделать что-либо лучше этого. Клетка из закаленных стальных прутьев, способнаялюбое помещение превратить в тюремную камеру. Пол из стальных листов, уложенныхна брусья, стены и потолок из кованых прутьев. И никаких окон. Клетка была яркоосвещена и выкрашена в безукоризненно белый цвет. Унитаз огорожен хлипкойбумажной ширмой.

Стена, разграфленная белыми прутьями клетки. И за ними —темная, гладкая голова Лектера.

Как кладбищенская норка, он в клетке из ребер живет,укрываясь средь листьев сухих, что остались от мертвого сердца.

Она моргнула, и видение изчезло.

— Доброе утро, Клэрис, — произнес доктор, необорачиваясь. Он закончил читать, заложил страницу и повернулся лицом к ней,сев на стул верхом и положив руки и подбородок на спинку. — Вот Дюмаутверждает, что в мясной бульон хорошо положить ворону, особенно осенью, когдаона отъелась на можжевеловых ягодах. Это якобы улучшает цвет и вкус бульона.Как бы вам, Клэрис, понравилось такое?

— Я подумала, что вам захочется, чтобы здесь были ваширисунки, те, из прежней камеры, пока у вас не будет окна…

— Какая забота с вашей стороны. Доктор Чилтон в полнойэйфории от того, что вас с Крофордом отстранили от этого дела. Зачем вы здесь?Вас послали еще раз попытаться меня обольстить?

Полицейский, наблюдавший за заключенным, отошел к столу, ксвоему напарнику по имени Пембри. Старлинг решила, что ему теперь ничего неслышно.

— Меня никто не посылал. Я сама приехала.

— Люди могут подумать, что у нас роман. Вы хотитечто-нибудь узнать о Билли Рубине Клэрис?

— Доктор Лектер, я ни в коем случае не… не подвергаюсомнению то, что вы сообщили сенатору Мартин. Но не могли бы вы сказать — выпо-прежнему советуете мне разрабатывать вашу идею о…

— Не подвергаю сомнению! Великолепно! Ничего я вам несоветую! Вы пытались меня провести, Клэрис. Неужели вы считаете, что я вигрушки играю с этими людьми?

— Я полагаю, что мне вы сказали правду.

— Очень жаль, что вы пытались провести меня. —Лицо доктора Лектера спряталось за руками. Видны были только его глаза — Оченьжаль, что Кэтрин Мартин больше не увидит солнца. Теперь ее солнце — пламяпылающего матраса, в котором сгорел ее Бог, Клэрис.

— Очень жаль, что вам теперь приходится юлить, —ответила Старлинг, — довольствоваться теми слезами, что вы ухитряетесьсорвать. Очень жаль, что нам с вами так и не удалось довести тот разговор доконца. Ваша идея насчет имаго, самой ее структуры, в ней была какая-то…своеобразная элегантность, от которой трудно отказаться. А теперь все это пошлопрахом… Как будто строители возвели лишь половину арки…

— Половина арки стоять не будет. Кстати, об арках.Клэрис, а вам разрешат обходить ваш участок? Бляху не отобрали?

— Нет.

— А что это у вас на поясе под пиджаком? Табельныечасы, как у папочки?