В тумбочке возле кровати лежала телефонная книга, упаковкасалфеток, коробка с гигиеническими принадлежностями, а за ним фотоаппарат«Поляроид SX-70» с длинным тросиком, а рядом с ним легкий складной штатив.Гм-м-м-м. Застыв, словно ящерица, Старлинг глядела на фотоаппарат. Онанесколько раз моргнула, точно как ящерица, но не дотронулась до камеры.

Больше всего Старлинг заинтересовал стенной шкаф КэтринБейкер Мартин. Метка прачечной К-Б-М. Множество платьев, некоторые оченьхороши. Кое-какие ярлыки были знакомы, например «Гарфинкель» или «Бритчис»,знаменитые вашингтонские фирмы. Подарки от мамочки, сказала себе Старлинг.Платья Кэтрин были в строгом стиле и двух размеров: одни, догадалась Старлинг,годились ей, когда она полнела до 70 килограммов, другие — когда худела до62-х. Еще было несколько пар брюк, рассчитанных на критическое прибавлениевеса, и свитеры из дорогого модного магазина. На висячей распорке — двадцатьтри пары туфель. Семь пар фирмы «Феррагамо» сорок первого размера, несколькопар кроссовок фирмы «Рибок», остальные — поношенные мягкие уличные туфли. На самойверхней полке — рюкзак и теннисная ракетка.

Вещи, принадлежащие отпрыску привилегированной семьи,студентке и учительнице-практикантке, гораздо лучше обеспеченной, чембольшинство ей подобных.

Уйма писем в секретере. Размашистые каракули с наклоном влево— записки от бывших одноклассников из восточных штатов. Марки, почтовыенаклейки. Цветная бумага — завертывать подарки — в нижнем ящике, целая пачкаразных цветов и оттенков, с разнообразными узорами. Пальцы Старлинг машинальноощупывали листы. Она думала о том, как будет расспрашивать продавцов вближайшем продуктовом магазине, когда вдруг ее пальцы нащупали в пачке бумагилист, гораздо более плотный и жесткий. Пальцы прошли было мимо, вернулись,остановились. Сказалась долгая тренировка, навык отмечать любую аномалию, иСтарлинг успела наполовину вытащить лист, прежде чем бросила на него взгляд.Голубой лист бумаги, по весу похож на легкую промокашку, рисунок — грубаяимитация хорошо всем знакомого по мультикам пса Плуто. Ряды крохотных песиков,шагающих по бумаге, и в самом деле похожих на Плуто — такие же желтые, нопропорции слегка искажены.

— Ах, Кэтрин, Кэтрин, — сказала Старлинг. Онадостала из сумки пинцет и осторожно опустила цветной лист в пластиковый пакет.Положила на кровать — пока.

Шкатулка для драгоценностей на туалетном столике из тисненойкожи — такие можно увидеть и у девчонок в женском общежитии. Два ящичка впередии узкие отделения в крышке заполнены дешевыми украшениями, ничего ценного.Интересно, может, самое ценное хранилось в резиновом кочане в холодильнике?Тогда кто взял все это?

Согнув палец, Старлинг ввела его под крышку и выдвинулапотайной ящичек из задней стенки шкатулки. Для кого потайной? Во всяком случае,не для вора. Ящичек был пуст. Она уже задвигала его на место, когда ее пальцыкоснулись бумажного конверта, прикрепленного ко дну ящичка липкой лентой.

Старлинг натянула хлопчатобумажные перчатки и повернулашкатулку. Вытащила пустой ящик и перевернула вверх дном. К нему липкой лентой вцвет дерева был приклеен коричневый конверт. Не заклеенный, с заправленнымвнутрь клапаном. Она поднесла конверт к носу — его не окуривали, значит, неснимали отпечатков. Старлинг пинцетом открыла конверт и извлекла содержимое. Внем было пять поляроидных снимков, она извлекала их один за другим. Фотографиисовокупляющихся мужчины и женщины. Ни лиц, ни голов на фотографиях нет. Дваснимка сделаны женщиной, два — мужчиной, один, очевидно, снят со штатива,водруженного на ночной стол.

Трудно было определить масштаб по этим снимкам, но, судя поуникальному весу в шестьдесят два килограмма при таком удивительном росте,женщина эта наверняка Кэтрин Мартин. Пенис мужчины украшен кольцом,по-видимому, из слоновой кости. Фотография оказалась недостаточно четкой, чтобырассмотреть это украшение в деталях. Аппендикс у мужчины удален. Старлингуложила фотографии в пакеты — каждую в пластиковый пакет для бутербродов, азатем — в свой собственный конверт из оберточной бумаги. И вернула потайнойящик на место.

— Все ценное я забрала, — произнес голос за ее спиной. —Вряд ли осталось что-то еще.

Старлинг взглянула в зеркало. В дверях спальни стояласенатор Рут Мартин. Она выглядела изможденной.

Старлинг повернулась к ней лицом:

— Здравствуйте, сенатор Мартин. Вы не хотели быприлечь? Я почти закончила.

Даже устав до предела, сенатор Мартин не утратилавластности. Под любезной внешностью угадывался человек-бульдозер.

— Представьтесь, будьте любезны. Я полагала, полицияуже закончила осмотр.

— Я Клэрис Старлинг из ФБР. Вам удалось поговорить сдоктором Лектером, сенатор?

— Он сообщил мне имя. — Сенатор Мартин закуриласигарету и смерила Старлинг оценивающим взглядом. — Посмотрим, чего оностоит. А что вы нашли в шкатулке, офицер Старлинг? Чего это стоит?

— Кое-какие вещественные доказательства, которые мы можемпроверить буквально за несколько минут. — Это было самое лучшее, чтоСтарлинг могла придумать.

— В шкатулке моей дочери? Дайте-ка. Старлинг услышалаголоса в соседней комнате и очень надеялась, что кто-то войдет и прервет этусцену.

— Мистер Копли, начальник мемфисской конторы, с вами?

— Нет, его здесь нет, и вы мне не ответили. Не хочу васобижать, офицер Старлинг, но вы покажете мне то, что взяли из шкатулки моейдочери. — Она слегка повернула голову и позвала через плечо: — Пол! Пол,будьте добры, зайдите сюда. Офицер Старлинг, вы, вероятно, знакомы с мистеромКрендлером из министерства юстиции. Пол, это та самая девушка, которую Крофордпослал беседовать с Лектером.

Лысина у Крендлера загорела, и в свои сорок лет он выгляделподтянутым и спортивным.

— Мистер Крендлер, я знаю, кто вы. Здравствуйте, —сказала Старлинг. Отдел расследования преступлений Минюста, представительМинюста при Конгрессе США, следователь по особо важным делам, по меньшей мере,помощник заместителя генерального прокурора. Святая Памела, спаси мою душу итело.

— Офицер Старлинг нашла что-то в шкатулке моей дочери иположила это в свой конверт из оберточной бумаги. Я полагаю, нам лучше самимпосмотреть, что это такое, как вы думаете?

— Офицер Старлинг? — произнес Крендлер.

— Не могу ли я поговорить с вами, мистер Крендлер?

— Несомненно. Но потом. — Он протянул руку.

Лицо Старлинг пылало. Она понимала — сенатор Мартин не всебе, но Крендлер… Она никогда не простит ему сомнения, отразившегося на еголице. Никогда.

— Получите, — сказала Старлинг и вручила емуконверт.

Крендлер заглянул внутрь, увидел первый снимок и тотчасзакрыл клапан конверта, тем более что сенатор Мартин протянула за ним руку.

Больно было смотреть на нее, когда она разглядывала снимки.Закончив, сенатор отошла к окну и встала там, подняв лицо к затянутому тучаминебу и закрыв глаза. Она казалась совсем старой в падавшем из окна свете, и еерука с сигаретой дрожала.