В психическом плане этот стресс может вызвать различные повторяющиеся и иногда саморазрушительные формы поведения, известные как стереотипы - животный эквивалент сжимания рук или прикусывания губы, которые большинство биологов считают признаком депрессии или тревоги.

Гас, 700-килограммовый белый медведь из зоопарка Центрального парка, продемонстрировал такое поведение в 1994 году, когда, к ужасу посетителей зоопарка и его смотрителей, большую часть времени он проводил в плавании, совершая бесконечную серию коротких кругов. Чтобы справиться с неврозами, Гаса - истинного жителя Нью-Йорка - отправили к психотерапевту: специалисту по поведению животных Тиму Десмонду, известному по дрессировке кита в фильме "Свободный Вилли". Десмонд пришел к выводу, что Гасу нужно больше испытаний и возможностей для реализации своих инстинктов. Гас хотел почувствовать, что у него по-прежнему есть возможность выбирать, где и как проводить время, - ему нужно было вернуть себе контроль над собственной судьбой. Аналогично, частый груминг, которым занимаются домашние хомяки и лабораторные мыши, не является следствием их привередливой натуры; это нервная привычка, которая может продолжаться до тех пор, пока они полностью не сотрут и не изгрызут участки своего меха. Если давать животным флуоксетин, антидепрессант, наиболее известный под названием "Прозак", они уменьшают или прекращают это поведение.

Из-за этих вредных для физического и психологического здоровья последствий содержание в неволе часто приводит к снижению продолжительности жизни, несмотря на объективно улучшенные условия содержания. Например, средняя продолжительность жизни диких африканских слонов составляет 56 лет по сравнению с 17 годами у слонов, содержащихся в зоопарках. Среди других пагубных последствий - меньшее количество рождений (хроническая проблема панд в неволе) и высокий уровень младенческой смертности (более 65 % у белых медведей). Хотя это плохая новость для любого животного, содержащегося в неволе, она особенно тревожна в случае с видами, находящимися под угрозой исчезновения.

Несмотря на все материальные удобства, которые предоставляют зоопарки, и все их попытки как можно точнее воспроизвести естественную среду обитания животных, даже самые совершенные зоопарки не могут сравниться с тем уровнем стимуляции и проявления природных инстинктов, которые животные испытывают в дикой природе. Безысходность жизни в неволе, пожалуй, лучше всего передана в стихотворении Райнера Марии Рильке "Пантера": Когда животное "шагает по тесным кругам, снова и снова", кажется, что оно исполняет "ритуальный танец вокруг центра, / в котором парализована могучая воля". В отличие от собак в эксперименте Селигмана, пантера демонстрирует свой паралич не лежа на месте, а постоянно двигаясь. Однако, как и беспомощные собаки, он не может видеть дальше своего заточения: "Ему кажется, что там / тысяча решеток, а за решеткой - никакого мира". Реальны ли эти решетки или метафоричны, но когда человек ничего не контролирует, он как будто не существует ничего, кроме боли от этой потери.

V. ВЫБОР ЗДОРОВЬЯ, ЗДОРОВЫЙ ВЫБОР

Хотя нам не грозит неволя, как нашим собратьям-животным, люди добровольно создают системы, которые ограничивают некоторые из наших индивидуальных возможностей выбора в угоду общему благу. Мы голосуем, создаем законы, заключаем контракты и соглашаемся на оплачиваемую работу, потому что понимаем, что альтернатива - это хаос. Но что происходит, когда наша способность рационально осознавать преимущества этих ограничений вступает в конфликт с инстинктивным отвращением к ним? То, насколько нам удается найти баланс контроля в нашей жизни, существенно влияет на наше здоровье.

Десятилетний исследовательский проект, известный как "Уайтхоллские исследования", проведенный профессором Майклом Мармотом из Университетского колледжа Лондона, наглядно демонстрирует, как наше восприятие выбора может влиять на наше благополучие. Начиная с 1967 года, исследователи проследили за более чем 10 000 британских государственных служащих в возрасте от 20 до 64 лет, сравнивая показатели здоровья сотрудников с разным уровнем заработной платы. Вопреки стереотипу о жестком начальнике, который умирает от сердечного приступа в 45 лет, исследования показали, что, хотя более высокооплачиваемая работа сопряжена с большим давлением, сотрудники с самой низкой зарплатой, например швейцары, в три раза чаще умирали от ишемической болезни сердца, чем работники с самой высокой зарплатой.

Отчасти это объясняется тем, что работники низшего звена чаще курили, имели лишний вес и реже занимались спортом, чем их коллеги из высшего звена. Но когда ученые учли различия в курении, ожирении и физических нагрузках, вероятность смерти от сердечно-сосудистых заболеваний у работников низшего звена все равно была в два раза выше. Хотя более высокий доход, который приносит нахождение на вершине карьерной лестницы, очевидно, расширяет возможности контроля над своей жизнью, это не единственное объяснение более слабого здоровья работников низшего звена. Даже работники второго высшего класса, включая врачей, юристов и других профессионалов, считающихся обеспеченными по меркам общества, подвергались заметно большему риску, чем их начальники.

Как выяснилось, главная причина таких результатов заключалась в том, что уровень оплаты труда напрямую коррелировал со степенью контроля сотрудников над своей работой. Босс получал большую зарплату, но, что еще важнее, он руководил как своими задачами, так и задачами своих помощников. Хотя ответственность генерального директора за прибыль компании, безусловно, является стрессом, оказалось, что ответственность его помощника, скажем, за подборку бесконечного количества служебных записок, является еще более стрессовой. Чем меньше люди контролировали свою работу, тем выше было их кровяное давление в рабочее время. Более того, кровяное давление дома не зависело от уровня контроля над работой, что говорит о том, что скачки в рабочее время были вызваны именно отсутствием выбора на работе. Люди с низким уровнем контроля над работой также чаще испытывали боли в спине, пропускали больше рабочих дней из-за болезни в целом и имели более высокий уровень психических заболеваний - человеческий эквивалент стереотипов, приводящих к снижению качества жизни, характерному для животных, выращиваемых в неволе.

К сожалению, новости становятся только хуже. Ряд исследований показал, что помимо стрессов на работе мы сильно страдаем от неподконтрольных нам элементов повседневной жизни, таких как перерывы в работе, пробки, опоздание на автобус, смог, шумные или мерцающие люминесцентные лампы. То самое возбуждение и мышечное напряжение, которое в дикой природе позволяет быстро двигаться, спасая жизнь, в современном мире может привести к разочарованию и боли в спине. Бой или бегство никогда не предназначались для решения проблемы пробуждения в 6:30 утра или долгой поездки на работу. Поскольку мы не можем восстановиться со временем, эти постоянные стрессы низкого уровня могут ухудшить здоровье в большей степени, чем такие нечастые неприятности, как увольнение или развод. Когда дело доходит до отсутствия контроля, зачастую дьявол действительно кроется в деталях.

Есть ли надежда у тех, кто не может или не хочет подниматься по корпоративной лестнице? Исследования Уайтхолла, хотя и вызывают тревогу, говорят о том,