– Во, блин, каракатица, – заржал он, – что за монстр?

Я посмотрела на его приплюснутое лицо, глуповатые,выпученные глазки и спокойно объяснила:

– Знаешь, у нас жаба живет, Гертруда?

– Ну, – кивнул Степка, – пупырчатая такая, Кирюшкапоказывал.

– Так вот, два месяца тому назад выяснилось, что это насамом деле жаб, Герман.

– Бывает такое, – согласился сосед, – у меня тесть собачкукупил на Птичке. Продавали за кобеля, а потом выяснилось, что она натуральнаясучка.

– Знаешь, как мы узнали, что он жаб?

– Ну?

– Поймали его с Рейчел!

– Как?!

– Просто. Он ее… Ну, понимаешь?

Степка обалдело кивнул.

– Вот, – фальшиво вздохнула я, – теперь плод любвивоспитываем.

– Ты хочешь сказать, – протянул Степка, – что у него отецжаба, а мать Рейчел?

Я кивнула:

– Именно. Новое слово в зоологии: жаботерьер.

Сообщив последнюю новость, я свистнула собак и пошла вподъезд. Люся с достоинством переступала лапами, обутыми в красивые ботинки. Напороге я обернулась. Степан стоял разинув рот. Ну, если наш сосед такой дурак,что верит в жаботерьеров, то так ему и надо.

Я уже совсем было собралась на работу, когда раздалсязвонок.

– Лампуша, – пробормотала Надя, – пожалуйста, зайди ко мне.

На этот раз Надя встретила меня в брюках и свитере, лицо еебыло тщательно отштукатурено, но припухшие красные веки объясняли без слов:хозяйка рыдала все утро.

– Что случилось? – с порога выкрикнула я и, не снимаяботинок, рванула в прихожую. – Что теперь?

Надюша головой указала на простую, черную, хозяйственнуюсумку, закрытую на «молнию».

– Где взяла? – поинтересовалась я.

– Пошла мусорное ведро вытряхивать, а она возле моей дверистояла.

– Ну ты даешь, – пробормотала я, разглядывая торбу. Вдругтам взрывчатка.

– Нет, – ответила Надя, – небось опять от Богдана… Толькосама боюсь открыть…

Я резко рванула «молнию» и почувствовала запах гари. Внутричернело нечто, грязное и отвратительное. Сдерживая ужас и брезгливость, яотволокла сумку в ванную и вытряхнула содержимое на пол. Из горла вырвалсякрик.

– Что там? – колотилась в закрытую дверь подруга. – Открой!

– Сейчас, – прохрипела я, оглядывая кучу обгорелых тряпок ибелый лист бумаги.

Пиджак, брюки… на подкладке сохранился ярлычок «Хуго Босс».

– Надя, – крикнула я, – Богдан какую фирму любил? Костюмыгде покупал?

– «Хуго Босс», – ответила из-за створки Надюша, – откройскорей.

Я быстро запихнула тряпки в сумку и развернула письмо.«Поросеночек мой славный, никогда бы не побеспокоил тебя, но очень уж обидно –вчера все собрались вечерком у Лени Глаголева поболтать, ребята в хорошихкостюмах, девочки в платьях, Катя Вишнякова в бархате, даже старуха Шершнева вновехоньком прикиде, а я, как бомж, в рванине… Будь добра, пришли мне приличнуюодежду, лучше всего черную пару, новую.Что же ты меня на тот свет таким уродомотправила. Твой Бубенчик-Богданчик. P.S. Сходи по адресу – Бубновская улица,17, кв. 8, и передай. Только сегодня, завтра будет поздно».

Я быстро сунула бумагу к себе в карман, потом окинулавзглядом ванную. У Надюшки все всегда в порядке, надеяться найти тут пустыебутылки даже не стоит… хотя…

Вытащив из шкафчика половую тряпку и бутылку «Аса», яположила их в сумку на самый верх и открыла дверь.

Надя боязливо всунула голову.

– Ну?

– На этот раз ошибочка вышла, – ощущая бешеное сердцебиение,заявила я, – вот смотри – половая тряпка и тетя Ася.

– Что это? – прошептала Надюша. – Зачем мне это подложили?

– Да не для тебя приготовили, – врала я, – небось уборщицапришла рано утром подъезд мыть, они всегда с последнего этажа вниз идут.Оставила сумку с тряпками и побежала за водой, а тут ты выползла. Представь,как бедная баба ругалась, обнаружив, что орудие труда сперли?

Слабая улыбка озарила лицо Надюши. Я перевела дух, кажется,она поверила.

– Лампочка, съезди со мной на кладбище, – попросила подруга.

Я кивнула.

– Только Федьке позвоню.

Федька – это моя начальница, носящая очень редкое для нынешнихвремен имя Федора. Ей принадлежит частное сыскное агентство «Шерлок», и я служув нем начальником оперативно-следственного отдела. Только не надо думать, чтоФедька владеет огромным офисом из стекла и бетона, где по коридорам, устланнымдорогим ковролином, ходят толпами вооруженные до зубов сотрудники, а в приемныхроятся клиенты, записывающиеся в очередь.

Нет, все выглядит по-иному. Федора сидит в старом зданиикакого-то НИИ, сдавшего все свои помещения под офисы. В многоэтажном домеФедька занимает крохотную комнатенку. Чтобы попасть в «Шерлок», требуетсяизрядно поплутать по извилистым, кишкообразным коридорам. Воперативно-следственном отделе имеется единственный сотрудник, он жезаведующий, и это я. А клиент случился у нас только один раз, в январе.Неизвестно почему, к нам явился мужик и попросил проследить за невернойсупругой. Убедившись, что жена ему и впрямь изменяет, он заплатил нам пятьсотдолларов и ушел. Больше работы не было. Мы с Федькой регулярно посылаемобъявления в бесплатные газеты, типа «Из рук в руки», сидим безвылазно в офисе,но толку чуть. Честно говоря, у меня сильные сомнения по поводу перспективнашего бизнеса, но Федора полна детского оптимизма. Она уверена, что следуетподождать пару месяцев, и народ валом повалит в «Шерлок».

– Алло, – пропела Федька.

– Можно, я опоздаю? Подъеду к трем.

– Хорошо, что позвонила, – обрадовалась начальница, – тутклиент наметился.

– Мчусь в офис на всех парах.

– Как раз не надо, он настаивает на конфиденциальной встречесо мной. Естественно, потом все расскажу, но попозже, ладушки?

Надя не захотела садиться за руль своего «Фольксвагена»,правда, мне предложила:

– Давай ты поведешь?