Ну и шуточки у мамы!

— Да, — подтвердила она. — От вампиров. Среди вампиров, которыхя в то время изучала, были и твои родители.

В нашем доме нередко говорят о феях и маленьком народце, о духахземли и даже о троллях. Дело в том, что мама изучает фольклор, предания илегенды, а отец в своей йога-студии иногда проводит семинары «по общению сангелами». Но при чем тут монстры, придуманные в Голливуде? Неужели Нед и Дораверят, что мои кровные родители превращались в летучих мышей, рассыпались впрах при солнечном свете или отращивали клыки?!

— Вы говорили, что изучали какой-то культ, — возразила я, —необычные ритуалы и все такое... Но вы никогда ничего не упоминали о... овампирах!

— Джессика, тебе всегда было свойственно логическоемышление, — ответила мама. — Тебе не нравится то, что нельзя объяснить спомощью науки. Мы с отцом боялись, что правда о твоих родителя тебярастревожит. Так что мы... не выражались слишком конкретно.

— Вы хотите сказать, что мои родители считали себя вампирами?— почти вскрикнула я.

Мама кивнула.

— Они не просто «считали себя вампирами», — встрял Люциус,прыгая на одной ноге — он пытался надеть сапог. — Они и были вампирами. Самыминастоящими.

Я с недоверием взглянула на Люциуса. Мне представиласьотвратительная картина: ритуалы, о которых говорила мама...

— Они же не... Они что, пили кровь?

Выражение маминого лица говорило само за себя, и я подумала,что вот-вот упаду в обморок. Оказывается, мои настоящие родители были чокнутымикровососами!

— Между прочим, это очень вкусно, — сказал Люциус. — У вас,случаем, не найдется... вместо чая...

Мама бросила на него предостерегающий взгляд.

Люциус нахмурился:

— Что ж, нет так нет.

— Люди кровь не пьют. — Я пыталась говорить убежденно,однако в моем голосе послышались истеричные нотки. — И вампиров не существует!

Люциус сложил руки на груди и сердито посмотрел на меня:

— Прошу прощения, но я стою прямо перед тобой.

— Люциус, перестань. — Мама говорила с ним спокойно исерьезно, как с трудным учеником. — Дай Джесс время переварить информацию. Унее аналитический ум, что мешает ей верить в сверхъестественное.

— Ты хочешь сказать, в невозможное! —- воскликнула я. — Внереальное!

В этот момент вернулся отец с заплесневелым свитком.

— Исторически сложилось так, что к вампирам относятсяпредвзято, — произнес он, осторожно положив свиток на стол. — В восьмидесятыегоды прошлого века вампирам в Румынии приходилось особенно нелегко. Погромыустраивали каждые несколько месяцев, погибли многие достойные вампиры...

— Твои кровные родители пользовались значительным влиянием всвоем кругу и понимали, что в любой момент могут подвергнуться нападению. Онидоверили тебя нам — в надежде, что в Америке ты будешь в безопасности, —добавила мама.

— Люди кровь не пьют. Не пьют! По-вашему, мои родители велисебя как вампиры? — с вызовом спросила я. — Клыки выпускали? Кровь у невинныхжертв высасывали? Вы что, своими глазами вес это видели? Я знаю, что не видели.Потому что так не бывает!

— Нет, не видели, — призналась мама, снова взяв меня заруку. — Нас не допустили к этому ритуалу.

— Потому что его не было и быть не могло, — настаивала я.

— Нет, — возразил Люциус — Потому что укус вампира — процессинтимный. Вампиры — весьма страстные существа, но чувств своих напоказвыставлять не любят.

— Суть ритуала от нас не скрыли, — добавила мама. — Джесс,умоляю, не расстраивайся. Для вампиров пить кровь — вполне естественноезанятие. Если бы ты выросла в Румынии, среди вампиров, ты бы не видела в этомничего предосудительного.

Я отдернула руки:

— Вряд ли!

С глубоким вздохом Люциус продолжил расхаживать по кухне.

— Ох, надоело мне смотреть, как вы ходите вокруг да около.Все очень просто: ты, Антаназия, — последний отпрыск влиятельного вампирскогорода, королевской династии Драгомиров.

Я не выдержала и истерично всхлипнула:

— Вампирская династия. Королевская. Понятно.

— Да, именно королевская. Впрочем, твои родители не сказалитебе самого главного... — Люциус наклонился через стол и пристально на меняпосмотрел. — Ты — принцесса вампиров, наследница Драгомиров. Я — принцвампиров, наследник клана Владеску, не менее знатного, чем твой род. Насобручили сразу после нашего рождения.

Я взглянула на маму, ища поддержки.

— Церемония была очень эффектной и впечатляющей, —подтвердила она.

— Обручение проходило в Карпатских горах, — добавил отец. —В огромной пещере, при свете свечей и факелов. — Он посмотрел на маму свосхищением. — Кроме нас, никто в мире не видел подобного зрелища.

Я уставилась на родителей:

— Так вы были там? На этой церемонии?

— Понимаешь, когда мы познакомились с вампирами, нас сталиприглашать на всевозможные культовые мероприятия... — Мама улыбнулась своимвоспоминаниям. — Почитай при случае мою статью в журнале «Культура народовВосточной Европы: Антропологи ее высоко оценивают.

— Дайте закончить, — сердито сказал Люциус.

— Полегче, — мягко заметил отец. — Здесь у нас демократия, икаждый имеет право высказаться.

По презрительному взгляду Люциуса можно было понять, что онневысокого мнения о демократии.

— Помолвка связала наши судьбы, Антаназия, — ораторствовалюный Дракула, продолжая мерить кухню шагами. — Сразу по достижениисовершеннолетия мы поженимся. Наши семьи объединятся, сила кланов сольется, иэто положит конец долгой вражде и войнам. — Черные глаза безумного гостязаблестели, а лицо приняло мечтательное выражение. — Наше восшествие на престолстанет поворотным моментом в истории. Пять миллионов вампиров — твоя семья имоя семья — объединятся под нашей властью. — Мой нареченный вернулся креальности, посмотрел на меня и фыркнул: — Все вопросы управления я конечно жевозьму на себя.

— Вы сошли с ума, — решила я, переводя взгляд с одного надругого. — Безумие какое-то.

Люциус присел передо мной на корточки, и мы оказались лицомк лицу. Впервые в его темных глазах мелькнуло не презрение, властность илинасмешка, а любопытство.

— Антаназия, неужели мысль о браке со мной тебеотвратительна?

Мне показалось, что он говорил не о политической сторонебрака, а о... о романтическом союзе влюбленных.

Я ничего не сказала. Неужели Люциус Владеску решил, что явлюблюсь в него из-за смазливого лица? Потрясающей фигуры? Неужели он решил,что меня волнует запах его одеколона — самый сексуальный аромат на свете?..