Даша открыла глаза.

Кругом стоял полумрак – то ли поздний вечер, то ли раннее утро…

«Который же час?» – подумала она и потянулась было за мобильником, который на ночь всегда клала заряжаться на прикроватную тумбочку.

Однако никакой тумбочки рядом не оказалось.

У Лёхи она, что ли?.. Нет, у Лёхи кровать двуспальная… И вообще, козел этот Лёха – с чего бы ей вдруг опять…

Но – где же тогда?

Соображалось с трудом – в голову будто напустили туману.

Этого только не хватало!..

«Так, что было накануне?.. Вспоминай уже давай!..»

И тут она вспомнила.

Туман мгновенно развеялся, но от вернувшейся ясности мысли ей отнюдь не полегчало.

Провал. Первый в ее карьере провал. Не мелкий какой-нибудь промах, не ошибка даже – самый что ни на есть настоящий провал. Полный и окончательный, непоправимый, намертво перечеркивающий все ее прежние заслуги. Конец, по большому счету.

На несколько мгновений тьма – сгущавшаяся вовне и разраставшаяся изнутри – накрыла ее с головой.

Нет, так не пойдет. Толку-то от этих стенаний?! Делать надо что-то, а не ныть!..

Так ли уж всё безнадежно? На первый взгляд, да, безусловно. Задание она провалила, чем бы там в итоге не кончилось, у реки… Но надо, разумеется, выяснить наверняка – и тогда уже дальше, по протоколу – связаться с базой, доложить…

При этой мысли ее передернуло. Да, не из приятных доклад будет, не привыкла она перед начальством краснеть… Но что поделать – всё когда-то бывает впервые…

Ладно, главное сейчас – вообще эту связь устроить. Она пошарила на шее в поисках подделанного под медальон датчика, но не обнаружила его. Уже подрагивавшими пальцами принялась было искать второй – на груди, в виде дешевенькой брошки – и тоже не нашла…

Вот это было уже более, чем скверно.

Даша рывком села. В голове тут же что-то зазвенело, перед глазами вспыхнули в темноте яркие круги…

– Лáннэ, лáннэ, э‘крóйн, таррэ́!..

Голос прозвучал настолько неожиданно, что Даша даже не уловила произнесенных им слов.

Выходит, она здесь еще и не одна…

– Таррэ, лáннэ, нóмистэн!

Вновь тот же голос – женский, молодой, кажется, какой-то как будто испуганный…

На сей раз сказанное она поняла: «Ложитесь, дескать, госпожа».

Однако повиноваться и не подумала. Голова всё так же гудела, взгляд застилала узорная пелена, но сейчас есть проблемы поважнее.

Впрочем, нарастающий кругом мрак (всё же к ночи дело, не к утру) не позволял разглядеть говорившую.

– Кто Вы? – спросила Даша тоже по-арвельски (конечно, акцент не даст сойти за свою, но с тем расчетом и придумывалась легенда: у жителей приграничных провинций – а сейчас они как раз в одной из них – каких только говоров не встретишь).

– Прошу Вас, госпожа, – повторил вместо ответа прежний голос, – лягте, пожалуйста, Вам нельзя сейчас…

«Спасибо за заботу, но сама уж как-нибудь разберусь…»

Так она, конечно, не сказала – перебор всё же, да и поймет ли еще – просто повторила:

– Кто Вы?

– Я?.. Я Таффи…

Ясности это, понятно, не внесло. А потому Даша попробовала еще раз:

– Что Вы здесь делаете?

– Н-ничего, – невидимая девушка, похоже, смутилась. – Просто попросили… приглядеть… за Вами…

– Приглядеть?.. – в голове мелькнула внезапная догадка. – Так я что, в плену?

А почему бы, собственно, и нет? Подозрительная особа, явная иноземка (с позиции арвелов – земли-то пока не их), в прифронтовой полосе – да еще и на месте покушения на их вожака – а может, и убийства…

– Нет-нет, что Вы!.. – поспешно возразила ее незримая собеседница. – Просто… Доктор говорит, что Вам пока нужен покой…

– Доктор?!

– Да, госпожа, доктор, конечно… Он долго тут при Вас дежурил, недавно ушел только… К раненым позвали…

– Каким еще раненым? – насторожилась Даша (может, тем как раз? В лоб-то ведь не спросишь…)

– Так битва же, госпожа! Ох и битва была!.. Побоище настоящее…

«Битва?.. Да, конечно… Сколько же я тут валяюсь?»

– Битва? – переспросила она. – Что за битва?

– Да битва же, госпожа! – только и воскликнула Таффи. – С этими-то, как его… Ну, с врагами, в общем! Целый день бились, только пару часов как кончилось всё…

– А, – неопределенно протянула Даша, внутренне замирая; смутное, еще не ясное ей самой предчувствие всколыхнулось где-то на дне сознания. – И… чем же кончилось?

– Как – чем?! Да победой же, ясное дело! Нашей победой!..

Таффи вдруг осеклась, сообразив, видимо, что сболтнула лишнего, и умолкла.

Однако и продолжи она болтать, Даша едва ли обратила бы внимание. Сердце у нее как будто сорвалось с положенного места и ухнуло камнем вниз.

Да… Это тебе не ягодку сорвать. И даже не пресловутая брэдберивская бабочка. Действия, повлекшие за собой нарушение естественного пространственно-временного хода – в чистом виде. Грубейшее из всех мыслимых нарушений.

Впрочем, не такое уж и редкое.

Да чего греха таить, казусы подобного рода случаются с завидной регулярностью – потому-то любые манипуляции с точкой отчета (их, то бишь, миром) до сих пор строжайше запрещены. Если уж где и напортачить, то непременно в чужом…

Та же Гордеева на втором своем, кажется, задании (случись то на первом – к другим попросту бы не допустили) умудрилась протащить через портал, помимо собственно объекта, еще и пару случайных пассажиров (ох, и мороки же было потом с их обратным водворением). Вася Никифоренко как-то раз и вовсе объект перепутал. А Соня Липкина не поспела однажды в обратный портал – долго ее потом еще выуживали…

Да что говорить, у каждого, наверное, отыщется в багаже нечто подобное.

Только у нее не имелось – до сего дня…

– Вы только не волнуйтесь, госпожа, – вновь заговорила наконец Таффи, очевидно, по-своему истолковавшая внезапное и затяжное молчание своей подопечной. – Вам… ничего не грозит… После того, что… что Вы сегодня сделали…»

«После того, что я сегодня сделала, мне новую работу искать придется!»

Хотя нет, вряд ли уж так строго. Ни Таню, ни Соню с Васей не уволили ведь – даже с заданий не сняли… Но, в любом случае – прощай, безупречная репутация…

Впрочем, компаньонка ее (или кто она там) явно не об этом…

– А что я сделала?.. – Даша решила разыграть дурочку.