под морозным светом луны. Кое-где горел свет, но непонятно было из каких помещений он исходил. Почему электричество пропало можно было только догадываться, но я не исключил вероятности искусственного отключения по тому виду, который открылся мне у входа на станцию.

У огромной постройки, напоминающей куб, шли вдоль дороги ряды десятков военных грузовиков. У грузовиков стояло по несколько солдат, ждавших в шеренгах команды. По дороге ходили офицеры, выкрикивая что-то в приказной форме. Тем не менее, количество солдат не соответствовало количеству машин, но причин этому я пока не знал. Вскоре я понял, что очутился в конце представления, поскольку военные зашевелились и направились внутрь темных помещений станции. Я решил дождаться развития событий, полагая, что мне там будут не рады. Холод облепил меня, но я знал пределы моего организма, поэтому спокойно стоял и смиренно ждал новостей.

Когда мороз почти заставил меня забыть о мерах предосторожности и отправиться на станцию, случилось нечто страшное: тишину разорвали вопли ужаса и боли, по воздуху пошли раскаты выстрелов. Сквозь крики и стрельбу слышались маты, а затем и мольба. Стало очевидно, что солдаты гибли от воздействия каких-то нечеловеческих сил. Оставшиеся в машинах солдаты заметались и последовали на станцию, но, как только они скрылись из виду, крики прекратились. Редкий свет потух, а новых звуков слышно не было. Не зная, что делать, я подумал было о побеге, но судьба единственно близких мне людей не позволила сойти с пути. Я решил не идти по дороге, понимая, что могут подоспеть подкрепления для, скорее всего, уже почивших солдат, а направился прямиком к массивным бетонным постройкам.

Приблизившись к станции, я ощутил всю степень чудовищности обстановки, царившей вокруг монументальных построек: одинокая станция возвышалась посреди снегов под светом луны и будто бы тянулась своими трубами к её диску. Машины стояли на дороге с потухшими фарами и казалось, будто они смотрели на меня из пустых глазниц лобовых окон. Вдруг я услышал слабый треск некой радиостанции — видимо её и караулили те солдаты, последними скрывшимся в пучине бесконечных коридоров. По сообщениям я понял, что нового подкрепления не ожидается — военные были слишком заняты «делами» в городе и не могли явится сюда. Объяснение насчет моих подозрений о несоответствии численности солдат и машин было получено. Стало очевидно, что я оказался здесь в тот момент, когда последнее подкрепление уже проникло на станцию, а значит, у меня был практически неограниченный запас времени. Тем не менее, я не желал терять и минуты. Схватив автомат, оказавшийся в салоне одного из грузовиков и вместе с ним налобный фонарик, я пулей отправился к знакомой запасной двери, куда вбегали солдаты. Мой страшный путь по мраморному лабиринту начался…

Внутренние помещения встретили меня затхлым воздухом и полной тишиной. Я посещал это место совсем недавно и хорошо знал коридоры, повороты и ходы, но только под ярким светом люминесцентных ламп. Свет фонарика немного рассеял тьму, но коридор был настолько длинным, что свет не доставал до дна его чёрного жерла. Шаги отзывались по этому брюху неведомого животного, заставляя меня идти всё медленнее и осторожнее. Пока что я не замечал каких-либо странностей, кроме облупившейся в некоторых местах штукатурки — дефекты, которых не должно было быть на новой станции. Кроме того, в воздухе слышался знакомый запах, которому трудно было дать объяснение. Чем дальше я продвигался по извилистым коридорам, совмещая свой путь с отцовским планом помещений, тем сильнее становился этот запах — запах крови. На языке появился свойственный металлический привкус. Поднявшись вверх по лестнице на третий этаж, я взял наизготовку автомат у поворота в просторный зал, назначения которого я не знал.

В огромном помещении, уставленном знакомыми механизмами, было ещё темнее — свет фонарика не доставал даже до соседних стен. Благодаря недавним воспоминаниям я знал, что от этого зала шел один-единственный коридор, который должен был привести меня к месту работы отца, прямо к щиту управления ядерными блоками. Вдруг источник вездесущего кровавого зловонья был найден: не смотря под ноги, я пытался разглядеть угрозу впереди, как неожиданно наступил на что-то мягкое, но с твёрдым каркасом. Опустив взгляд, я с ужасом понял, что встал на оторванную ногу в армейском ботинке. Отстранившись от неё, я судорожно начал осматривать пол и нашел себя на поле бойни. Повсюду были разбросаны куски тел и элементы амуниции. Впереди, чуть дальше от меня, ковром лежали гильзы, но ни одного трупа, чем-то отличавшимся от солдат, я не нашел. Стало очевидно, насколько бесполезным был автомат, который трясся в моих слабых руках; стало очевидно, что шансов выжить при встрече с неизвестной угрозой у меня нет. Я паниковал, в истерике вдыхал мерзкий воздух, теряя контроль над собой. Я желал бежать как можно дальше, не желая стать одним из разорванных мертвецов. Но бросать поиски, не узнав судьбу родителей я не мог, поэтому я привёл мысли в порядок и, сняв автомат с предохранителя, я осторожно продолжил путь дальше. Как только я сделал несколько бесшумных шагов, то услышал новые адские крики и стрельбу где-то впереди, на моём пути. Бой продолжался недолго — буквально через несколько мгновений шум прервался также резко, как и начался. Видимо, враг нападал неожиданно и очень быстро справлялся с вооруженными людьми. Собравшись с силами, я переступил через очередной обезображенный труп. Я успел подметить, что количество туловищ не соответствовало малому количеству конечностей, а кровь в некоторых местах будто бы специально была стёрта. Некоторые трупы, которые сохранились лучше других, были слишком бледными и, казалось, даже, что обескровленными…

В целом, мне так и не стало ясно, кто мне противостоял. Судя по увечьям, нанесенным бедным солдатам, это были очень сильные монстры, разрывавшие плоть длинными когтями. Никаких следов обнаружено не было за исключением одного, «яркого» следа — багровых капель крови, шедших будто бы отдельно от остальных широких мазков более светлой — человеческой. Гипотеза подтвердилась, когда я оказался у выхода, где лужи остывающего «жизненного сока» пропали. Остались только крупные капли чёрной крови, шедшей дальше в темноту, куда нужно было следовать и мне.

Переступив границу нового коридора, я не расслышал ничего нового, но в ужасе понял, что мой путь точно совпадал с целой вереницей кровавых сгустков. Рядом показался кровавый след армейского сапога. Сжав рукоятку, я продолжил плавно ступать по бетонному полу. Вдруг я вышел на стеклянный коридор, соединявший два больших блока станции. Я вновь посмотрел на освещенное луной циклопическое здание, казавшиеся теперь храмом сатаны, и невольно вздрогнул. Уверен, будь