Она разошлась как холстина. С рваными краями и торчащими клочками.

Хортон скруглил портал, дернулся… и провалился в черноту.

***

Мадлена

Я выскочила из машины первой.

Велена последовала за мной.

Хортон вывалился из портала прямо в сад Энберских эндеров.

Весь в крови, напоминающий месиво из торчащих наружу сухожилий, костей, обнаженных лоскутов мяса.

Но я чувствовала, знала, что он еще жив.

Подоспели медики. Аскольд. Дементрий. Готрик.

Делена, Велена. Ольга и… ее мать. Такая приятного вида женщина в возрасте, в платочке и длинном платье.

Мы все принялись отдавать Хортону эмоции, пока врачи суетились. Снимали с него остатки одежды, отдирали прилипшие куски пепла, вытаскивали металлические штыри.

Обрабатывали какими-то растворами. Вливали в вены восстанавливающие жидкости.

Жельва и ее врачи метались, как муравьи по растревоженному муравейнику.

А мы столпились у постели Хортона и без остановки питали его.

Не помню, сколько прошло времени. Ноги ныли от напряжения. Колени подкашивались от слабости. Охранники по приказу Аскольда принесли нам стулья и сами присоединились.

Какое-то время чудилось — все напрасно.

Хортону не становилось лучше.

Он лишь изредка стонал от боли, но не приходил в себя.

Но мы продолжали. Никто не уходил и демонныхи прибывали и прибывали. Целые толпы, воинов, слуг, всех, кто находился поблизости, собирались возле постели Хортона.

Повелители провинций Дергошта по очереди приходили, чтобы не оставлять свои посты одновременно.

Хортон едва дышал, кашлял кровью и пеплом. Но мы продолжали отдавать пожирателю энергию.

Словно издалека, из другого мира доносились до меня слова эндеров.

«Перетратился. Но создал портал».

«У него получилось».

«В междумирье установилось равновесие энергии, магии и пространства».

«Уверен?»

«Да. На сей раз Тимур Марсович рассчитал все точно. Как в аптеке»

«Значит все закончено?»

«Да. И будем надеяться, подобное больше не повторится».

Я лишь вынесла для себя, что Хортон не зря так рисковал. Миссия была выполнена. И теперь все хотели, чтобы он очнулся.

Я видела десятки демонов. Пожирателей, ченяков, плотоядных, раргоев. Даже змеев и чергоев, высших демонов, которые когда-то тоже правили Дергоштом, наравне с эндерами.

Они в течение дня продолжали приходить в лечебницу. Заполняли коридоры, толпились у входа. Все отдавали Хортону энергию.

Я не знала — помогает ли. Лишь старалась верить. Не сомневаться. Не поддаваться панике.

«Как он?» — то и дело спрашивал Аскольд.

«Ну что там?» — еще чаще интересовался Готрик.

«Ему не хуже. Это уже хорошо. Он очень сильно потрепан» — вот и все, что отвечала Жельва.

Меня поддерживали все. Велена гладила по плечу и стоило мне начать психовать, как она пожимала мне руку. Делена вставляла мне в руки чашку с приятным густым бульоном, чаем, кофе.

Деволсия — пожирательница, домохозяйка Энберских, плоскогрудая и зеленоглазая, приносила в лечебницу закуски. Я не помню, что мы ели и пили. Не помню, как ходили по палате, чтобы размять затекшие ноги. И как переговаривались.

Помню лишь ауру поддержки. Силу общности демонныхов. Какую еще никогда не видела.

Помню, что каждый час передо мной появлялись все новые и новые лица.

«Откуда?» — спрашивал Аскольд.

И я слышала почти всю географию Дергошта. Не было провинции, из которой никто не пришел бы помочь Хортону.

«Хорошо, что он пожиратель, легче давать энергию» — как-то обронила Жельва.

Время словно застыло, совсем перестало двигаться. Я не понимала день или ночь. Только видела Хортона, неподвижного, распластанного на постели.

Лица, лица. Рога. Рога. Одежду разных цветов, в основном темных и пастельных. Мощные фигуры. Яркие глаза, свойственные только демонныхам.

Суетящихся, словно рабочие пчелки, медсестер лечебницы Энберских. Разноцветные жидкости, которыми продолжали обрабатывать Хортона и которые вливали в его вены.

Все смешалось.

Звуки, запахи, краски.

Вкус того, что я пила или ела. Касания тех, кто мне сопереживал.

Меня вело…

«Тебе нужно отдохнуть» — в какой-то момент сказала Велена.

«Давай я тебя провожу в замок» — добавила Делена.

А Ольга просто присела рядом и заглянула в глаза.

Но я помотала головой. А затем ответила: «Вы сами знаете, что я не могу уйти».

Они знали. Они испытали все то же самое со своими мужьями. Поэтому я осталась.

В какой-то момент мои силы иссякли. Я почти сползла со стула. Но меня подняли и унесли куда-то. Дальше был длинный провал.

Я лежала в голубоватом мареве и видела, как крутятся розоватые спиральки, вращаются симметричные кольца, летают в поле зрения косички. Издалека приплывали новые узоры. Сложные орнаменты, похожие на арабскую вязь и египетские иероглифы.

Я не чувствовала тела. Лишь наблюдала за этой феерией форм и фигур.

А затем вдруг резко глаза резануло, и я открыла свинцовые веки.

Подскочила на кровати и огляделась.

Толпы вокруг уже не было. Рядом сидел Хортон и бережно держал меня за руку.

Я прильнула к нему, забралась на колени пожирателя, с удовольствием, с наслаждением и с гордостью чувствуя, как его тело на меня реагирует. Вот раз — и уже готов. Я сама поцеловала его. На губах Хортона еще была спекшаяся кровь. Но мне было плевать. Это был его вкус. Наш вкус. Мой вкус… Горьковатый, железистый, солоноватый, он все равно казался лучше десерта и любых изысканных специй.

Я целовала пожирателя взасос, а он рычал и стонал. Завалил меня обратно и разорвал мою тонкую пижаму. Такой же участи постигла и его одежда. Черная, как и всегда.

Хортон навис, поцеловал взасос голодным, тягучим поцелуем. Впился в губы.

А затем проник языком. Принялся ласкать, так что я выгнулась и потянулась к своему демонныху.

Хортон прижался ко мне, и я рукой нашла свидетельство его желания.

Пожиратель зарычал, когда я провела рукой по большому торчащему колом члену и резко запрокинул голову. Кончил мне на живот и торопливо вошел.

— Прости, но я больше не выдержу, — шепнул на ухо, будоража и сводя с ума горячим сбивчивым дыханием.

И я поплыла. Удовольствие пронзало каждую клетку. Было жарко и холодно. А затем горячо. Невыносимо знойно и томно. До такой степени, что уже невозможно было с этим ничего не сделать. Внизу живота начались приятные, сильные, сладкие спазмы. Я принимала в себя Хортона, а он вбивался раз за разом, раз за разом.

Мы провели так несколько часов. Где мы только не занимались сексом.

У стены, на подоконнике, на кровати. На полу, сидя, стоя… Я даже не знала, что так можно.

Хортон продолжал, рыча, брать меня, присваивать, завоевывать. А я отдавалась ему, капитулировала, выбрасывала белый флаг и млела от того, что мой воин опять входит в захваченный им город.