пролетел быстро. Алиса была рада тому, что вернулась в ту же самую школу, где училась до переезда. Она возобновила общение с прежними подругами и даже начала общаться с пареньком из своего класса. Сначала она думала, что было бы неудобно заводить отношения в том самом месте, где работала ее мать, но Нора специально не совала свой нос в дела дочери. Норе хотелось, чтобы та могла учиться без ощущения, будто за ней круглосуточно наблюдают только из-за того, что ее мать работает в том же здании.

Дэниел вернулся к работе сразу после того, как они продали ферму. Он даже увеличил количество рабочих часов. Поначалу немного нервничал, снова сев в свое рабочее кресло, однако после первых же недель практики ему стало казаться, что он не отсутствовал ни дня. Произошедшие на ферме события сильно повлияли на него, полностью переменив взгляды на сам мир и на то, что лежало за его пределами. Сразу же, как его первая пациентка Сара, заняла место перед его рабочим столом, он понял, насколько усовершенствовался в своих навыках. Когда она говорила, он слушал ее, анализировал сказанное ей, и давал свои советы. Ранее он использовал тот же самый метод когнитивно-поведенческой терапии, но теперь ощущал духовную связь с любым человеком, садившимся перед ним. Он всегда беспокоился о состоянии здоровья своих пациентов, но сейчас стал ценить их человечность: каждая их проблема – успехи, неудачи – казалась ему прекрасной, потому как он успел столкнуться с темной изнанкой бытия (и больше не хотел встречаться с ней).

Хиллы справлялись с травмами по-разному. Каждый раз, когда они оставались наедине с собой, мысли их постоянно возвращались к ферме и произошедшим на ней событиям. Конечно, они размышляли о зле – ужасные образы снились им в кошмарах, – но также размышляли о красоте и любви, которые победили в итоге. Как обычно и происходит в жизни, со временем они ощущали себя гораздо лучше. Хорошее помнилось гораздо четче, а плохое если не совсем забылось, то, по крайней мере, воспринималось с пониманием.

Во всяком случае, именно так обстояло с Дэниелом и Алисой.

Сидя в своем кресле, Нора смотрела на часы над дверью, но на самом деле даже не видела их. Мысли ее уплыли туда, куда уплывали всякий раз, когда она оставалась одна и ее никто не отвлекал. Она вернулась в тот день, когда выбежала на задний двор за уходящей к лесу дочерью. Затем обернулась, чтобы увидеть ее в окне и демона у Алисы за спиной. Она забежала в дом и поднялась наверх, только чтобы споткнуться о Бака и покатиться вниз по лестнице. Нора беспомощно наблюдала, как демон утащил Алису в подвал, после чего потеряла сознание.

Но она понимала, что это было далеко не все, что тогда произошло. Знала, что был недостающий кусочек мозаики, который она могла помнить только на подсознательном уровне. Тот недостающий кусочек столь часто проигрывался в ее спящем мозгу, что теперь она была почти способна увидеть его, находясь в ясном уме. И становилось понятно, что он был именно воспоминанием, а не игрой ее воображения.

Она помнила, как после падения встала на ноги и пошла в подвал до того, как Дэниел вернулся вместе с отцом Мартином из Северной Калифорнии. Видела свою дочь, одержимую и деформированную. Перед тем как ее саму засосало в колодец.

И она помнила, как падала сквозь горячую бесконечную пустоту, крича и плача, пока перед ней не появилась красноглазая морда. Помнила, как эта морда парализовала ее своей уверенностью и улыбкой, протянув руку к ее выпирающему животу. Помнила, как тварь коснулась натянутой кожи под ее пупком, после чего опустила лапу еще ниже. Помнила, как чудовище ухмыльнулось, а затем смесь из боли и наслаждения заполнила утробу Норы.

А потом все закончилось.

Нора очнулась, когда Дэниел и отец Мартин зашли в дом, а сама она лежала на полу возле подвала. Воспоминания том, что произошло в колодце, оказались умышленно стерты тем же самым исчадием хаоса, и она так ничего тогда и не узнала.

Теперь же она сидела одна в классе и думала о своей малютке. Размышляла, было ли воспоминание реальным, или же его навязали, решив свести ее с ума. В любом случае Нора следила за каждым движением новорожденного младенца. Наблюдала с тревогой и думала о возможности, всего лишь о вероятности того, что зло из колодца вселилось в Марен. Она знала, что одержимые не могли прожить долго; сам демон сказал, что те, в кого он вселялся, сгорали заживо либо кончали с собой. Однако ее дочь была жива, находилась в добром здравии. Но Нора продолжала размышлять, – а что если демон вселился в нерожденного младенца? Что тогда может произойти, если демон бы родился в этот мир?

Дверь классной комнаты открылась, Дэниел и Алиса шагнули через порог. Оба улыбались. В руках Алисы был школьный рюкзак, а Дэниел держал большой букет цветов. Он посчитал своей обязанностью подарить букет роз жене в последний учебный день.

– Прими поздравления! – сказал он, подходя к Норе.

– Мы это сделали, мама, – сказала Алиса, улыбаясь.

Нора встала с кресла и спрятала свои тревоги до другого раза.

– Конечно, – сказала она, обняв Алису. Затем поцеловала Дэниела. – И тебе спасибо. Чудесные цветы.

– Могу я пригласить своих милых дам отобедать?

– А как же! – сказала Алиса.

– А что насчет оставшейся милой дамы? – спросила Нора, имея в виду младенца.

Дэниел взглянул на часы:

– Ясли закроются только через два часа. Давай воспользуемся возможностью и позволим себе немного свободного времени.

– Ладно, хорошо, – улыбнулась Нора.

Она постаралась затолкать глубже страшные воспоминания и сосредоточиться на том хорошем, что имела прямо сейчас. Однако же втайне завидовала остальным членам своей семьи. Дэниел и Алиса продолжали жить так, как будто ничего и не случилось. Она же сама оказалась заражена страхом, каждый день растущим подобно раковой опухоли. Что-то нужно делать с ним. Новая реальность напоминала ей о предыдущей жизни с мыслями о тайной измене, и это казалось Норе самым худшим проклятием.

Глава 32

После обеда Хиллы отправились через весь город к детскому центру дневного ухода, когда до его закрытия оставалось полчаса. Каждая минута сверх установленного срока добавляла десять долларов к стоимости, что Дэниел уже ощутил один раз на своей шкуре и не хотел больше повторять.

Они остановились перед знаком на перекрестке. Дэниел протянул руку и уменьшил громкость приемника, не желая подъезжать к христианскому учреждению с ревущей из колонок новой песней Nine Inch Nails (сегодня была очередь Норы выбирать музыку по радио). Он включил поворотник, повернул направо и примерно через полквартала въехал на стоянку возле церкви.

Нора первой заметила мигание красных маячков на фоне белого здания.

– Дэниел, там то ли пожарные, то