Дэниел и Нора встревожено переглянулись.

– Никто вас не осудит, – сказал отец Мартин. – Кто-нибудь из вас верит в Бога?

– Мы вообще-то не против самой идеи существования Бога, святой отец, – начал Дэниел. – Мы всего лишь не в восторге от того, как организована официальная религия. Особенно католичество. Не обижайтесь на нас.

– Ничего страшного, – со смешком ответил священник. – Мы определенно заслужили нашу репутацию, к сожалению. Позвольте мне вас спросить: вы верите, что мои действия способны спасти вашу дочь и запечатать врата в подвале?

– Похоже на то, что вы говорили о силе веры, – сказал Дэниел. – Если сила в подвале верит в то, что вы способны ее изгнать, то тогда и я верю в ваш успех.

– Чудесно, – сказал отец Мартин. – Помните об этом. Помните, когда станет совсем плохо там внизу, что нужно верить в меня. Обратите веру в Бога на меня, если угодно. Делайте то, что я скажу, и не отвлекайтесь, и тогда, возможно, мы вернемся, не пострадав.

– Конечно, – сказал Дэниел.

За то время, пока священник говорил, он доставал один предмет за другим из своего черного саквояжа. Положил маленькую книжицу в кожаном переплете в правый карман своей сутаны. Дэниел заметил лишь, что название написано на латинском. Взяв черный розарий, отец Мартин обмотал его несколько раз вокруг кисти левой руки, так что крест оказался в его ладони. Затем аккуратно положил две бутылочки святой воды в левый карман. Последним предметом оказалось украшение для одежды, которое Дэниел не смог опознать. То был кусок пурпурного бархата, который священник обернул вокруг своей шеи сзади и свесил на грудь двумя складками, подобно регалиям выпускника. Яркие золотые кресты были вышиты на ткани.

На середине речи отца Мартина Нора начала ощущать навалившийся груз своих прежних проступков. Она представила, как Дэниел спускается вниз прямо в сердце тьмы вместе со священником и слышит там, как демон рассказывает ему о подробностях ее измены. Тогда Дэниел может утратить концентрацию, и вся миссия окажется под угрозой. И из-за своего тайного греха она потеряет сразу и дочь, и мужа.

– Хорошо, – подытожил священник, – А теперь нам пора.

Отец Мартин протянул Дэниелу бутылочку со святой водой. Тот посмотрел на нее с таким видом, будто она была деталью инопланетной технологии.

– Это святая вода, сын мой, – объяснил священник. – Когда я скажу вам ее использовать… вы должны ее использовать.

– Понял, – сказал Дэниел, нервно перекатывая стеклянную емкость между большим и указательным пальцами.

Он повернулся к жене, наклонился и поцеловал ее в губы.

– Я люблю тебя. Я приведу Алису назад.

– Я тоже люблю тебя.

Слезы выступили на глазах у Норы, а тревога усилилась. Она почувствовала, что ее сейчас разорвет, если она что-нибудь не скажет. Отец Мартин открыл сетчатую дверь, и Дэниел последовал за ним.

– Дэниел, подожди! – крикнула Нора.

Он оглянулся на нее.

– У меня была интрижка. Ранее в этом году… я занималась сексом с другим мужчиной.

Дэниел смотрел на нее, не проявляя заметной реакции. Глаза отца Мартина расширились, когда он переводил свой взгляд с Норы на Дэниела и с Дэниела обратно на Нору. Хилл глубоко вздохнул и посмотрел на двор.

– Мне так жаль, милый, – Нора поднялась с качелей. – Это был всего один раз, и это была ошибка. Я ненавижу себя с тех пор. Это ничего для меня не значило.

– Я знаю, – наконец произнес Дэниел.

Нора замерла перед тем, как полностью выпрямиться. Муж подошел к ней.

– Не вставай. Расслабься.

Нора уставилась на него недоуменно.

– Ты знал?

Он поднял брови и кивнул:

– Конечно, я знал. Я был бы никудышным психологом, если бы не умел читать людей, не так ли?

– Почему ты ничего не сказал?

– А какой смысл? Я знал, что ты винишь себя гораздо сильнее, чем мог бы винить я. Я знал, что ты понимала свою вину. И знаю, что меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне. Я был настолько завален работой, что во мне не оставалось места для тебя и Алисы. Рано или поздно тебе бы подвернулся кто-то, кем бы ты могла заполнить пустоту внутри себя, как говорится.

Нора заплакала от стыда.

– Конечно, если бы это была более чем разовая ошибка, то я нашел бы время, чтобы исправить ее. Но я чувствовал, что правда рано или поздно выйдет наружу. К тому же риск потерять жену оказался тем самым тревожным сигналом, в котором я нуждался в тот момент.

Нора начала что-то говорить, но Дэниел лишь наклонился к ней, поцеловал и легонько толкнул.

– Не знаю, кто он был, и меня не волнует. Не имеет никакого значения. Мы теперь сильнее, чем раньше, и вот что важно, верно?

Она кивнула, вытирая заплаканные глаза.

– Я люблю тебя, Дэниел Хилл.

– И я люблю тебя.

Отец Мартин кашлянул возле дверей, поторапливая.

– Я вернусь, – пообещал Дэниел, выпрямившись и повернувшись к священнику. – Пора выбить святое дерьмо из той твари.

Отец Мартин придержал дверь для Хилла, пока тот входил в дом, затем зашел следом. Нора закрыла глаза и потерла живот, в то время как Бак держал позицию под ней. Впервые с тех самых пор, как она была ребенком, она начала молиться так, как будто ее на самом деле кто-то слышит.

Глава 29

Дэниел держался за спиной у отца Мартина, когда они оба крались через кухню к двери, из-под которой источалось мерцание. Священник тихо молился себе под нос. Наблюдая за ним со спины, Дэниел мог видеть, что тот осеняет себя крестным знамением правой рукой. Дойдя до закрытого подвала, оба замерли.

Дэниел уставился на тлеющее мерцание, исходящее из щели возле пола. Кверху завивались струи дыма горчичного цвета. От гнилостного смрада Дэниел поморщился. Донесшийся из глубин подвала хохот заставил его нервно переступить с ноги на ногу.

Отец Мартин оставался невозмутим. Он протянул руку и обхватил дверную ручку. Послышалось шипение, словно кусок сырого мяса уронили на раскаленную сковородку, и священник отдернул обожженную кисть. Красные волдыри вскочили на ладони. Нечто в подвале опять захохотало.

– Вы в порядке? – шепотом спросил его Дэниел.

Священник затряс рукой, пытаясь хоть немного уменьшить боль.

– Я в порядке. Теперь я стал чуть более заинтересован. Так что эта тварь только себе сделала хуже.

Дэниел ухмыльнулся, взял висевшее на дверце духовки кухонное полотенце и протянул его отцу Мартину.

– Попробуйте.

Священник обернул полотенце вокруг дверной ручки и повернул ее. Дэниел ахнул при виде царившей в подвале потусторонней атмосферы. Слои гнилостного дыма ползли вверх по лестнице, по стенам и по потолку, и уже начали просачиваться в кухню. Единственным источником освещения оставалось зловещее мерцание – Дэниел никогда раньше не видел такой странной смеси желтого и оранжевого. Свет двигался на стене подобно мигающему отсвету пламени, но его источник находился вне поля зрения.

– Пойдем же, – сказал отец Мартин, переступая через порог.

Шаги их отдавались эхом в темноте по мере спуска. Дэниел прислушивался к доносившемуся из подвальных глубин тяжелому дыханию; каждый выдох слизисто булькал.