Что я вам такого сделала, шеф? За что мне это… это… вот это все? У-у-у!

– А что? По-моему, даже очень, – задумчиво произнес Максим, помяв пальцами подбородок.

– Не хочу балериной! А-а-а!

– Ну все, все. – Максим опять взмахнул палочкой и вдогонку второй раз. – И вот тебе новое мороженое.

– Уф-ф, – сразу успокоился Ахмед, ощутив себя в своих собственных просторных вещах и с мороженым в руке. – Вы больше так не делайте, шеф, ладно? Я же просто так спросил, из интересу.

– Да ну тебя, Ахмед, – только и махнул рукой Максим, повозившись на месте. – Совсем шуток не понимаешь.

– Не понимаю, – поспешно согласился тот. – И не хочу понимать, – и впился зубами в мороженое.

– Ладно, – Максим хлопнул себя по коленке и тяжело поднялся с пола, – пошутили, и будет. Эй, Каззан, ты здесь?

– Здесь я, – прошелестело над ухом.

– Объявись-покажись, подлый ты дух! – закрутил головой Максим.

– Чего это я подлый?

Воздух между людьми заклубился, и в метре от пола возник знакомый вихрь с руками, головой и преданно взирающими на Максима фиалковыми глазами.

– А то. Твоя работа?

– Что ты имеешь в виду, Грозный Махсум?

– Грозный? – оскалился Максим, подбоченившись. – Пожалуй. Скажи мне, бессердечный и гадкий клочок тумана, почему палочка, – потряс он волшебной палочкой перед носом джинна, – не отправляет меня домой?

– Увы, – развел дымными руками джинн, – никак невозможно. Путь закрыт высшей магией.

– Какой еще высшей магией, отвечай! – рявкнул Максим. – И что значит – закрыт?

– А то и значит, – повел плечами Каззан. – Я же тебе объяснял: пока не выполнишь предначертанное тебе…

– Что ты мне лапшу по кило на уши отвешиваешь? Магия-то ведь чужая.

– Магия – она и в Африке магия, – довольно забулькал Каззан, – но пока не выполнишь…

– Я выполню, я ща такое выполню, такое… – замахнулся на джинна палочкой Максим.

– Не трудись, о человек, – остановил его Каззан, выбросив вперед руку, – чужое волшебство на меня не действует.

– Ты же только что сказал, что магия одна и та же? – хитро прищурился Максим.

– Та же, но другого свойства. По крайней мере, я.

– Вот почему все так, а? Почему? – повесил голову и руки Максим, но вдруг встрепенулся. – Значит, говоришь, освободить всех джиннов? Хорошо! Сейчас буду тереть каждую лампу подряд…

– Не получится, – покрутил головой Каззан.

– Что? Опять не получится? Почему? – сверкнул глазами Максим.

– Ты забыл главное правило Эм-Эн-Вэ-Вэ, о человек.

– Какое еще правило?

– Одно волшебство в одни руки, – охотно напомнил Максиму молчавший до того Саид.

– О, это проклятое правило! – схватился за голову Максим и заметался по зале. – Что же делать, что же делать?.. А! – он вдруг остановился, дико повращал глазами и криво усмехнулся. – Есть, нашел!

– Шеф, я вас боюсь, – отодвинулся к выходу Ахмед. – Не надо на меня так смотреть. Слышите? Не надо, – поводил он перемазанным в шоколаде пальцем.

– Я сейчас, я сейчас… – продолжал бормотать Максим, не слушая Ахмеда, – сотворю кувалду и разнесу лампы к шайтан-опе – как миленькие разбегутся.

– Остановись, о смертный! – вскричал в ужасе Каззан.

– Вот уж дудки! – захохотал Максим и взмахнул палочкой. – Кувалду, хочу кувалду!

Хлоп!

Бац!

– Ой-ей-ей! – запрыгал на одной ноге Саид, выронив подарок.

– Упс! Саид, ты того… прости. Я не нарочно, чес-слово!

– Ай-яй-я-а-ай!

– Вот зачем вы это сделали? – Ахмед укоризненно поглядел на Максима. – Да, носки у него дурацкие и вообще, но кувалдой, по-моему, уже слишком!

– Нечаянно я, понимаешь? Да что же сегодня за день-то такой, а? – психанул Максим, в сердцах отбросил волшебную палочку, подхватил с пола кувалду и замахнулся ей. – И-иэх! – кувалда оказалась тяжеленная, и Максима повело в сторону мигом побледневшего Ахмеда.

– Шеф, шеф! Не надо, шеф! Я вас умоляю, я же просто так сказал, вот вам крест, – взвизгнул перепуганный Ахмед и скользнул за ближайшую витрину. – Ай!

– У-ух!

Кувалда потащила Максима в другую сторону, и теперь уже Саид, забыв про боль в отшибленной ступне, на четвереньках улепетывал по кругу от не на шутку разошедшегося Максима.

– Помогите, убивают! – ревел он, оскальзываясь на поворотах. – Каззан, Каззанчик! Да что же это? За что?

– Эх, размахнись рука, раззудись плечо! – гаркнул Максим, примерившись на глаз, довернул чуть влево, и кувалда со страшным грохотом обрушилась на золотую стойку с главным экспонатом.

Бум-м-м!

Все застыли, кто где находился, оглушенные не столько ударом, сколько произошедшим.

– Вот так, трах-тебедох! – сказал Максим, оттаскивая тяжелую кувалду и опираясь на ее ручку, как Геракл на свою знаменитую дубину.

На том месте, где раньше стояла стойка, лежало два блина – один на другом: первый, побольше, золотой; второй бронзовый, напоминающий вертикальную проекцию чайника на плоскость, изображенную неумелым школяром от руки.

Саид икнул и медленно опустился на пол.

Ахмед издал какой-то горловой звук – то ли засипел, то ли пискнул – и грохнулся в обморок.

Джинн дематериализовался от греха подальше.

Один Ала ад-Дин остался совершенно спокоен. Облизав липкие пальцы, он отыскал глазами волшебную палочку, бережно поднял двумя руками и взмахнул ею.

– Хочу эс-ки-мо. Три!

Чтоп! Чпок! Чпок!

Довольный собой, юноша уселся на пол, сложил ноги по-турецки, развернул бумажную обертку и принялся вкушать дивное лакомство, вкуснее которого он никогда и ничего в своей жизни не пробовал.

– А! – Абаназар подскочил на своем жестком ложе, схватившись рукой за сердце, вытаращил глаза и сел.

– Ты чего, колдун? – настороженно спросил левый ифрит. – Опять чего приснилось?

– Кольнуло, вот тут, – Абаназар помассировал грудь ладонью. – Еще так сжало… Фу-у, вроде отпускает.

– Пьешь много, колдун. И куришь, небось.

– Не твое дело, гнусный ифрит, – состряпал кислую физиономию Абаназар.

– Не хами, колдун. Мы ему сочувствуем, понимаешь, а он…

– Сам заткнись! Не пойму, может, случилось чего? – повел Абаназар головой. – Эй ты, длинный! Да не ты, который тот, а который с факелом.

– Но у нас у обоих факелы, колдун! – заметил правый.

– Да, ты, умник. Сбегай посмотри, чего там произошло. Тяжело мне что-то, словно камень на сердце.

– Где?

– На сердце, говорю!

– Я спрашиваю, где посмотреть?

– Да в пещере, где же еще!

– Я ифрит, а не гончая на побегушках у какого-то колдунишки! – возмущенно выпятил грудь правый из ифритов.

– Ох, чую, там творится что-то недоброе. Сбегай, а? – Абаназар сменил тон на просительно-жалостливый.

– Не положено! – гаркнул левый ифрит.

– Ну что вам стоит? – захныкал Абаназар. – Одна нога здесь, а другая там.

– Нет! – отрезали оба ифрита в один голос.

– Ах, так! Так, значит! Да я вас!.. – сжал кулаки Абаназар.

– Четыре-семь, срочно прошу поддержки! – взревел левый ифрит, отмахиваясь саблей от наступающего на него колдуна. – Повторяю, ситуация три девятки!

Тугая воздушная волна отбросила Абаназара прочь на несколько метров, и