в её губы. Несу в спальню не отрываясь ни на секунду. Пару раз спотыкаюсь обо что-то, но держу равновесие, потому что с плеч сходит тяжесть всех лет. Целую упоенно, не успевая делать вдохи, но и в груди ощущаю лишь лёгкость. Предательство, вся боль от него, ярость, ненависть и разъедающая тоска. С каждым движением губ их следы испаряются, растворяются. Получил покой, вернулся домой. Я ошибся, ведь сейчас не больно. Когда отпускаешь окончательно и веришь свято, что навсегда.

Так увлёкся, что не заметил, как Таня застыла. Что её губы не двигаются. Что лицо мокрое от слёз.

Отстраняюсь тяжело дыша, и, нахмурившись, разглядываю её в полумраке комнаты. Плачет, но на лице улыбка. Перемещает руки с моих плеч на шею и прижимается к моему лбу, носу. Делает судорожный вдох.

— Ты вернулся?

— Да… — выдыхаю её в губы и прикрываю глаза. Схожу с ума от запаха счастья. Впервые в жизни он такой чистый, истинный и нерушимый.

— Ты простил меня? — задаёт вопрос и на этот раз задерживает дыхание.

— Ты никогда не оставляешь мне выбора…

Таня вздрагивает с моим ответом и тут же громко всхлипывает.

Опускаю её на пол и, убедившись, что она может стоять на ногах, сажусь на колени. Поднимаю футболку и покрываю невесомыми поцелуями живот. Таня дрожит и вплетает пальцы мне в волосы, плачет и смеётся. А я все целую и не могу остановиться. Мне нужно насытиться и наполниться осознанием. Живот ещё еле заметный, только начал проявляться. Но тот, кто там, уже значит для меня целый мир.

Снова ошибся. Я перед ними на коленях: любимой женщиной и детьми от неё, и ничего лучше в жизни не испытывал…

Эпилог

Спустя пять лет…

— Да!.. Давай… Ещё!.. Ещё быстрее! — выкрикиваю я почти истерично и абсолютно не сдерживаясь, опираясь ладонями о шершавый ствол берёзы, пока Гриша вколачивается сзади. А после моих воплей и ускоряется. Намотав на кулак хвост моих волос, осуществляет свои сверхточные и глубокие толчки.

Мои джинсовые шорты болтаются где-то на щиколотках, майка и треугольники бикини задраны наверх. Этот бешенный ритм царапает мои руки о кору дерева. Долбанные комары впиваются в мою голую задницу, но заботливый Котов пытается избавить от них, шлепая меня по ягодицам. Я искусана, исцарапана, но не собираюсь его останавливать.

О, боже, нет!

Слишком долго мы не были наедине, пусть даже так… Посреди леса и крапивы. С комарами и букашками. Я так давно хотела ощутить сполна всё это! Не заглушать свои стоны и крики. Не думать о том, что нас могут услышать дети. Отдаться полностью этому моменту. Как же я свихнулась, истосковалась, ведь готова на всё и везде!

Громко врезавшись в очередной раз, Гриша выходит и быстро разворачивает меня к себе лицом, набрасывается на мои губы. Мы все мокрые от пота, ведь сейчас середина июля. И даже лесная прохлада не помогает справиться с духотой и влажностью.

— Малышка моя… — хрипит и спускается голодными губами к шее, проводит языком. — Какая ты солёная…

Откинув голову, я тихо смеюсь, позволяя слизывать со своей шеи, ключиц и плеч бисеринки пота. Но вот он сжимает зубами бешено пульсирующую артерию, и я снова взрываюсь похотливым стоном от нетерпения продолжить. Рукой тянусь к члену, обхватываю и сжимаю, из-за чего теперь Котов глухо стонет. Но тут же стискивает мою левую ягодицу пятернёй, а второй подхватывает под коленом правую ногу. Закидывает на себя и без какой-либо помощи скользит внутрь истекающего лона. Делает резкое движение бёдрами, заходя на всю длину.

Святые боги секса, как же хорошо!

— М-м!.. — мычу, почти визжу и жмурюсь от обрушенных толчков. Диких, быстрых, глубоких, страстных и иногда жёстких. Таких, как мы оба любим. А уже через несколько секунд задыхаюсь, чувствуя, как мир сжимается до слепящей вспышки между моих ног. Пульсирует перед глазами, почти оглушая на какие-то несколько мгновений.

Всё ещё дрожа и хватая губами раскалившийся воздух, немного отстраняюсь от содрогающегося Гриши. Обхватив ладонями его лицо, нежно целую и прижимаюсь оголённой грудью вплотную.

— Ещё хочу… — улыбаюсь ему в губы и знаю, что моё ненасытное желание взаимно. Ещё чуть-чуть… И я снова буду кричать от удовольствия…

* * *

— Боже, Котов, ну ты и зверь! — хихикаю и показываю ему свои расцарапанные ладони. И это я ещё молчу о том, как полыхает моя задница.

Но Гриша не разделяет моего веселья. Берёт мои ладони и начинает покрывать их ласковыми, почти невесомыми поцелуями. А затем поднимает на меня жёсткий взгляд.

— Леса больше не будет, — вжимается в меня бёдрами и кусает поцелуем в губы. — Я подумаю над тем, как можно усовершенствовать звукоизоляцию в нашей спальне.

Растянув губы в хитрой улыбке, льну к нему ещё ближе.

— Давно пора было… чтобы я не была такой голодной вне дома.

Судя по стремительно темнеющему взгляду Гриши, его солдат снова готов к бою. Отпрыгиваю от него с театральным возмущением.

— Котов, ты точно зверь! Нас там уже потеряли!

Разражаюсь хохотом от вида его играющих желваков. И, чёрт, если бы нам действительно не нужно было возвращаться, я и сама набросилась на него вновь!

Гриша наконец заражается моим весельем, и мы быстро накидываем на себя остатки одежды. Я поправляю свой высокий хвост на макушке, похлопываю себя по щекам, ведь в голове всё ещё ощущается похотливый дурман. Сходили родители в кустики справить нужду! Да, только нужду иного вида.

Гриша берёт меня за руку и выводит наконец из этих жалящих зарослей. Уже через несколько минут мы выходим на залитую солнечным светом поляну. Озеро мерцает серебром, над ним летают брызги, ведь в воде плещутся дети. Карима и Ани, Леры и Шамиля и наши: Мия и Макар.

Рядом с берегом на сочной травке расстелен плед, где сидят и наслаждаются действием фотосинтеза Аня с Лерой. Чуть дальше Шамиль, Карим и Макс на мангале жарят мясо…

Гриша быстро ведёт меня к нашей машине, достаёт аптечку и под моё сбившееся дыхание обрабатывает мои ладони. Мне не больно, хоть и жжёт. Я просто очень люблю…

— Люблю тебя, — будто отвечает на мои мысли и целует в лоб. Ощущаю, как жмурится и выдыхает горячий воздух, после чего целует в губы и присоединяется к своим друзьям.

А я со счастливой и загадочной улыбкой падаю на плед рядом с девочками. Они ощупывают меня взглядом, хитро улыбаются, и всё это я вижу боковым зрением.

— Вы почти час ходили в туалет… — с улыбкой намекает Аня,