перед павшим на колени и закрыл ему глаза.

— Достойная смерть, — устало проговорил он.

— Так умрём так же! — прокричал Марус.

— Да! — поддержал друга Витмир. — Жаль только, что не увижу я больше свою Лилию, свою прекрасную русалку!

Передышка кончилась. Гарпиги и дрекаваки кинулись терзать доблестных воинов. Вдруг до слуха сражавшихся донёсся странный шум, который приближался к полю боя. Это были не то крики, не то завывания. Элина, собравши остаток сил, поднялась в воздух, и лицо её просветлело от радости.

— Обертлуги! — прокричала она. — Обертлуги спешат к нам на помощь! Князь Рарик Рахт ведёт своё войско в бой!

Отчаяние и безысходность сменились восторгом и ликованием. На выручку своим союзникам мчались вулквонцы. Некоторые из них уже приняли устрашающий звериный облик. Гарпиги дрогнули. Дрекаваки издали плач. Теперь враги приготовились обороняться. Рарик, невзирая на возраст, мчался впереди, сжимая меч в руках. Обертлуги, не отставая от своего повелителя, вступили в схватку. Рарик, заметив эресвенцев, подбежал к ним и прокричал:

— Где мой сын? Где Ранарт?

— Он впереди! — ответил Витмир. — Ищет Варкана!

— Он добыл волшебный меч? — спросил старый князь.

— Да! Добыл! — отозвался Марус.

Рарик, услышав такой ответ, улыбнулся и помчался дальше.

Грахт и Ранарт, упоённые битвой, сперва не расслышали клич своих собратьев. Но потом, заметив, что паника овладела врагами, они замерли. До их чуткого слуха донеслись знакомые звуки. Элор, изнемогая от усталости, повалился на снег. Грахт осторожно ткнул его рыжей мордой.

— Я не могу встать, Грахт, — простонал принц. — По-моему, я ранен.

Обертлуг, обнюхав его, учуял под кольчугой кровь. Усилием воли Грахт вернул себе человеческий облик. Нагота его была скрыта слоем липкой гарпигской крови. Он осмотрел принца и обнаружил в кольчуге брешь, которая, по-видимому, была нанесена вражеским мечом.

— Тебя надо вынести с поля брани, иначе ты истечёшь кровью!

— Я умираю, Грахт, — с трудом произнёс принц.

— Ну уж нет! — вскрикнул рыжий обертлуг. — Я уже потерял друга! Ты слишком важная персона, чтобы помирать!

— Смерть не взирает на лица и звания, — жадно глотая воздух, пробормотал принц. — Оставь меня! Сражайся!

— Враги отступают! Мы победим! Я вынесу тебя с поля боя и продолжу сражение, — пообещал Грахт и поднял принца на руки. Но в эту же минуту в его тело вонзилась стрела. Потом другая. Грахт, пошатнувшись, всё-таки устоял на ногах. Кровь потекла тонкими струями по его могучей груди.

— Грахт! — отчаянно заорал Ранарт, который тоже принял человеческий облик.

— Ранарт… — промямлил слабеющий Грахт.

Он медленно опустился на колени и положил принца обратно на землю. Стоящий напротив гарпиг коварно улыбнулся и вновь натянул тетиву, целясь Грахту прямо в сердце. Но выстрела не последовало. Ранарт налетел на лучника и в мгновение ока свернул ему шею. Грахт рухнул на землю рядом с мертвенно бледным Элором.

— Грахт! Грахт! — кричал Ранарт, тормоша друга. — Ты чего, Грахт? Не молчи! Грахт!

В это время гарпиги и дрекаваки окончательно обратились в бегство. Они мчались обратно в Мрачные горы под покров сумрака. Крылатки, воодушевлённые переменой в ходе сражения, под предводительством Элины преследовали врагов. Они летели за обертлугами и добивали тех, кто увернулся от клыков и когтей. Рарик бежал с огромной скоростью, рубя и круша ненавистных врагов. Такому опытному воину трудно было найти равных на поле боя. Но всё-таки старость князя подвела его. В какой-то момент он почувствовал себя плохо. Рарик остановился, тяжело дыша. Недалеко лежал умирающий от ран гарпиг. Последним усилием воли он метнул в князя обертлугов копьё, которое угодило точно в мужественное сердце. Рарик даже не вскрикнул. Он замер на мгновение, оглядев поле боя. Угасающим взглядом он искал сына. Затем старый князь пошатнулся и упал в кровавый снег. К нему тут же подбежали несколько обертлугов и, подхватив на руки, понесли прочь от места жестокой сечи.

Ранарт глядел на Грахта, надеясь найти в нём признаки жизни. Он мельком взглянул на принца Элора и понял, что он мёртв. Молодой князь взял Грахта на руки и, согнувшись под тяжестью большого тела, понёс в более безопасное место.

Солнце окончательно проснулось, озаряя мир ярким светом. Где-то ещё продолжали сопротивляться отдельные кучки врагов. Поле всё было усеяно мёртвыми телами. Иногда от обилия крови не сразу можно было различить, кто лежит в снегу: обертлуг, крылат, крылатка или гарпиг. Элина устало бродила по земле и звала Маруса. Сердце её тревожилось за возлюбленного. Она давно потеряла его из виду. Больше всего королева боялась найти на снегу его безжизненное тело.

— Кого ищешь? — услышала вдруг Элина голос Краснослова и обернулась.

Она бросилась к нему и принялась, плача, целовать раны на его лице.

— Видишь, я уже не такой красавчик, как раньше, — усмехнулся эресвенец, обнимая любимую. — Проклятый дрекавак своими когтями расцарапал мне всё лицо. Но я надеюсь, ты не передумаешь из-за этого выходить за меня замуж?

— Какой же ты глупый! — смеялась и плакала от счастья Элина. — Для меня нет большей радости, чем найти тебя живым! Мы разделили с тобой опасности этой жуткой ночи, разделим и дальнейшую жизнь!

Они обнимались посреди кровавого месива. Витмир, усевшись на снег, смотрел на них и улыбался. Вдруг друзья увидели Ранарта, несущего на руках рыжего обертлуга. Лица крылатки и эресвенцев помрачнели. Они стояли в немом ожидании самых страшных вестей. Ранарт положил друга на землю. Элина подошла к обертлугам и осмотрела Грахта.

— Он жив! — радостно прокричала она.

— Жив, — выдохнул Ранарт, — только без сознания. Его надо чем-то укрыть и обработать раны.

Друзья приступили к уходу за раненым. Элина хотела побежать, чтобы найти какой-нибудь плащ для Грахта, но Ранарт удержал её за руку.

— Элина… — с трудом проговорил он. — Послушай меня… Я должен тебе сказать. Твой брат… Элор…

— Что с моим братом? — воскликнула королева.

— Он пал… — ответил Ранарт.

Элина, потрясённая скорбным известием, стала оседать на землю, но вовремя подоспевший Марус подхватил её под руки.

— Он храбро сражался, — продолжал своё скорбное повествование обертлуг, — но получил серьёзное ранение. Грахт не хотел, чтобы принц истёк кровью, и попытался вынести его с поля боя, однако сам был ранен. Я сожалею, Элина.

Королева, оказавшись в объятиях Маруса, завыла от горя. Эресвенец, несмотря на всё своё красноречие, не мог подобрать слова, которые утешили бы возлюбленную. Он просто обнял Элину, переживая вместе с ней эти страшные минуты.

Грахт застонал.

— Приходит в себя! — крикнул Ранарт Витмиру, который уже перевязывал обертлугу раны.

— Я умер? — широко открыв удивлённые глаза, спросил Грахт.

— Нет, дружище! Ты не умер, — дрогнувшим голосом ответил князь. — Но как же было тяжело тащить твою тушку через поле! Я чуть не помер!