Девочка, с лёгкой улыбкой, шагнула в всё такое же, не меняющееся помещение: куча бумаг на письменном столе, куча экранов на стенах, и кресло на колёсах посреди комнаты.

– Умеешь же напугать. – раздражённо усмехаясь, сказал он. – Спасибо, хоть постучала.

– Ха-ха, удивительно, что тебя пугает что-то.

– Посмотрел бы я на тебя, когда посреди ночи кто-то постучал тебе в комнату в абсолютно пустом доме.

– Пф, тебя пугают такие глупые мелочи.

– Ну, не будь столь критичной к себе.

– Э-эй! Ну вот опять ты так. – она притворно-обиженно нахмурилась, но тут же улыбнулась снова. – Ты всё также ночами не спишь? Информацию добываешь?

– Ну, можно сказать и так. Новый заказ, но не от твоей надоедливой шайки, так что рассказывать я не могу. Хотя, что тебе мой рассказ? Ты можешь и так всё сама узнать.

– Ну-у, я бы не стала так делать. Я, конечно, уже вписалась в эту историю, как человек «А» ранга, но я не буду пользоваться своими силами ещё больше.

– А почему, кстати говоря?

– Почему?.. – Алиса задумалась. – Во-первых, потому что нам так-то в принципе нельзя было вмешиваться, и я как раз недавно получила предупреждение от Зейры, когда воскресила Крис. – она нервно посмеялась. – А, во-вторых, я хочу быть таким же участником истории, как и остальные. Не хочу читерить.

– Не хочешь что?

– А, ой, это сленг нашего мира… Ну, жульничать, по-иному. Я хочу пройти всё настолько честно, насколько это возможно.

– Твой ранг «А» – уже та ещё нечестность.

– Ну я же сказала, насколько это возможно. – она пожала плечами. – Да и ведь в остальном-то я стараюсь, как могу.

– М-м? И поэтому воскресила человека? О чём, кстати говоря, тебя предупредили?

– А, это… – Алиса заметно погрустнела, но старалась говорить снисходительно. – Если я ещё раз воскрешу кого-то, то потеряю возможность попасть в этот мир – такие правила вселенной.

– Можно конкретнее, что за правила?

– Закон о невмешательстве, как его назвала Зейра. Создатели мира не могут вмешиваться в его дела абсолютно, для нас было сделано исключение, но вот я слегка перешла черту дозволенного… – у неё вновь вырвался нервный смех.

– И нельзя как-то обойти этот закон?

– Понятия не имею, но человеку это не под силу. Как я думаю.

Как Алиса и предполагала: всё тут же забылось, отошло на второй план. Она вникала в их разговор, думала уже не о чём-то, что было в том, в её мире, а о том, кто был перед ней. Стена, что, казалось, была разрушена ранее, тут же начала крепнуть, пряча за собой девочку, уберегая от болезненной памяти. И Сота не спрашивал её ни о чём, что случилось – сейчас он дал ей волю самой решить, что рассказывать, а что – нет. Для него Алисы не было пять дней, быть может, он переживал, может, ему было интересно знать, как у неё всё прошло, но парень не подавал виду, спокойно продолжая разговор. В общем-то, в этом Алиса и нуждалась – простой разговор с ним, в тишине, в покое, на какую угодно тему, лишь бы говорить… С ним?

– Ты уже была у остальных? – спросил парень.

– Нет, я как-то… Сначала к тебе, почему-то… – она растерянно приложила костяшки к губам, уткнулась глазами в пол, пытаясь сообразить: почему она сперва пошла именно к Соте.

– Почему-то? Они же все наверняка спят, всё же сейчас глубокая ночь. Понятное дело, что сейчас не стоит к ним идти.

– А… А, ну да, ты прав.

Сота изучающе осмотрел её и, кажется, заметил её растерянность.

– Только не говори, что ты даже не подумала об этом.

– Ну-у, мне как-то не до того было, просто мысли не дошли…

– Да до тебя, видимо, в принципе умные мысли не особо доходят.

– Да ты!.. Хотя нет, может, ты и прав.

– Хм?

– Мысли умные не всегда до меня доходят – это правда. – грустно улыбнулась Алиса. – Вот только в конечном счёте всё становится хорошо, как ни посмотри, так что, может, это и не проблема вовсе?

– Всё может и стало хорошо, но каким путём?

– Ах-ха-ха… Путь тяжёл, но цель прекрасна.

– А думаешь, не получилось бы достичь цели с меньшим количеством жертв?

– Говоришь так, как будто что-то знаешь. – с некоторой опаской сказала она. – Разумеется, можно было бы, но что есть – то есть. Сейчас всё налаживается, и это главное.

– Да, и то верно. Чего сейчас жалеть о прошедшем? – он помолчал, затем печально сказал, – У тебя синяк на ключице.

Алиса вздрогнула от этих слов, тут же попыталась извернуться и увидеть его. Пришлось слегка отогнуть и без того широкий ворот платья, и тогда она, уголком глаза, смогла увидеть огромный, яркий синяк. Видимо она не заметила его, пока залечивала все остальные, вот и пропустила. Но как Сота вообще заметил этот синяк в полумраке комнаты, тем более что он практически полностью скрыт воротником платья?

– Ах, ты как вообще его заметил? – спросила Алиса, попутно залечивая последнюю «улику»

– Просто я достаточно внимательный.

Больше парень не сказал ничего, но Алиса смогла в его молчании прочитать вопрос.

– Этот синяк – лишь мелочь… – тихо сказала она. – Если хочешь знать, то…

– Хочу. – коротко, будто бы даже с вызовом, сказал Сота.

– Ха, ну… Ещё была сломана рука, вывихнута нога, лёгкое сотрясение мозга… Ну, и синяков было больше, конечно. – она сглотнула, перевела дыхание. И абсолютно спокойно, искренне улыбнулась. – Но теперь всё хорошо, я больше не вернусь туда. И ран этих больше не будет.

Сота тяжело вздохнул, но тут же улыбнулся:

– Если так, то хорошо.

Алиса растерялась, глядя на его улыбку. Внутри что-то вспорхнуло, стало вдруг легко на душе, стало тепло и радостно. Она, кажется, покраснела, попыталась скрыть это, отвела глаза, приложила костяшки к губам, коротко посмеялась.

– Ты так редко улыбаешься, что мне даже неловко как-то… – смущённо пробормотала девочка. – Почаще бы ты улыбался, а то как-то…

– Просто ты странно реагируешь. – уже с усмешкой сказал он.

– Ну вот опять ты усмехаешься! Почему ты такой…

– М-м? Ну уж извини, какой есть. – с сарказмом ответил Сота.

– Э-эх, больно нужны мне эти изменения. – Алиса вздохнула. Она, оглядевшись и подумав, спросила. – Хм-м? У тебя так свежо, как будто бы на улице… Но откуда воздух?

– А, это. Это благодаря одной магической штуке… Полезная кстати. – он показал пальцем в сторону письменного стола. Алиса, приглядевшись, увидела маленький стеклянный шарик, который в темноте выглядел чёрным, едва заметным.

– Я посмотрю?

– Да, только прошу тебя, не разбей.