– Рад слышать. Только как внутрь-то попасть? Сотрудникивходят и выходят вон через ту проходную. Если кто на машине – открываютсяворота, но охранник глядит в оба, не проскользнешь.

– Сотрудников много?

– Нет. – Дарновский достал блокнотик. – Из постоянноприходящих я насчитал семь мужиков и трех баб. Четверо на тачках приезжают,остальные пешком. Бывают и посетители. Один раз «скорая помощь» приезжала.Навороченная, «мерседес». Дальше. Начальником здесь лысый такой, пожилой. Побудням его привозят на «волге», по выходным (он тут и в субботу торчит, и ввоскресенье) приезжает на «пятерке» сам, номер «К 4400 МО».

– Блатной. Менты таких не останавливают.

– Они тут допоздна работают, где-то примерно до полвосьмого,но лысый всегда задерживается. Вчера уехал в десять, а бывает и позже. Горит наработе.

Из проходной вышел мужчина в шляпе.

– 7.29, – сказал Роберт. – Сейчас потянутся.

И точно: в течение десяти минут с территории выехали тримашины, вышли два мужика и две бабы.

– В лаборатории (если это лаборатория) остался Лысый.«Волга» за ним ни разу раньше девяти не приезжала. – Дарновский сверил поблокноту. – И еще должна быть молодая блондинка, крашеная. Если, конечно,раньше не ушла, пока я за тобой ходил.

– Лаборатория? – дошло вдруг до Сергея. – И Марию тутдержат? А… а что они с ней делают?!

– Почем я знаю! – огрызнулся Дарновский, и стало ясно, чтоэтот вопрос ему тоже не дает покоя. – Ты не спрашивай, ты слушай. План у менятакой. Я вчера за лысым проследил. Тачки у меня нет, пришлось водилу частногонанять. Сказал ему, жена от меня гуляет. Ладно, не имеет значения. Короче,живет он на Ленинском проспекте, в сталинском доме. Завтра суббота, так? Онпоедет на своей «пятерке». Ты его возьмешь прямо во дворе – безчленовредительства, аккуратно. Сядем в тачку, я с ним немножко потолкую, подушам. Всё что надо, выясню. Он нам расскажет, что они тут делают с Анной.Потом провезет нас внутрь – спрячемся сзади. Машину его не проверяют, охранникпросто ручкой делает, и всё. Ну, а внутри будем действовать по обстоятельствам.Как тебе план?

– Хреновый, – отрезал Сергей. – Ты тут больше неделипартизанил, а ее, может, мучают! И еще до завтра ждать? Выкуси.

– Дубина, я ж тебе показывал – здесь камеры наблюдения,стены три метра.

– Три двадцать – три тридцать, – поправил его Дронов, глядяв бинокль. – Фигня, Лукич. Перемудрил ты. Сегодня Марию и вытащим. Прямосейчас.

Он прошелся по комнатам, где на полу валялся всякий мусор ихлам, глядя под ноги.

Умник тащился следом, всё норовил заглянуть в лицо.

– Ты что задумал? Ты что ищешь-то, а?

Сергей подобрал старую подтяжку, натянул – нет, слабовата.Бросил.

Нашел в ванной резиновую грелку – вот это было то, что надо.Отрезал полоску, подергал, остался доволен. Пол-дела сделано.

Теперь сама рогулька. У стены стояла спинка от железнойкровати. Он перешел в Режим, разодрал крепления. Попробовал приладить и так, исяк. Не подошло.

– Пойдем, поднимемся на второй этаж.

Дарновский уже не приставал с вопросами, только заглядывал влицо. Сергей отворачивался от него, как от настырной мухи, – умник сейчас емутолько мешал.

На втором этаже двери квартир были заколочены, но это былаерунда, хватило одного хорошего удара ногой. Нашлось и то, что Сергей искал –рама от детского велика. Лишнее он отломал, оставил железный угол, вроде буквыY.

– Да что ты делаешь-то? – не выдержал Дарновский, глядя, какСергей прикручивает к железяке резиновую полоску.

Дронов натянул, примерился.

– Сразу видно, что ты из интеллигентов, Лукич. Детства утебя не было. Воробьев, из рогульки не сшибал.

– А, так это рогатка!

– У нас пацаны говорили «рогулька». Рассохшееся окнооткрываться никак не желало, пришлось снова на минутку перейти в Режим.

Зато отсюда было видно не только стену, но и верхнюю частьособняка – он оказался совсем небольшой, одноэтажный. Там было крыльцо сколоннами, ступеньки.

– Тащи сюда гайки, болты, всё, что найдешь, – велел Сергей.

Первый выстрел вмазал в стену далеко от камеры, метра наполтора в сторону. Все-таки лет пятнадцать не практиковался.

Второй попал ближе. Третий вообще рядом.

В объектив Дронов влепил с четырнадцатого захода. Из камерыбрызнули искры, да и звякнуло прилично, хорошо слыхать даже через улицу.

На улице между тем уже почти стемнело, а фонари еще незажгли – самое оно.

– Давай за мной!

Перейдя на «токо-так», Сергей слетел вниз по лестнице,перебежал к стене, под сектор обзора разбитой камеры. Подскочил метра на два,легко подтянулся, лег на стену. Сзади с ужасающей медлительностью топоталумник.

Свесившись, Дронов протянул ему руку. Тот подпрыгнул,ухватился за кисть, но влезть никак не мог, беспомощно сучил по стене ногами.

Крякнув, Сергей втащил напарника на стену. Спрыгнул вниз,помог спуститься интеллигенту.

Дарновский пыхтел, как паровоз, мял потянутое плечо, но вобщем держался молодцом.

Шепотом спросил:

– А даальшеее-тоо?

В кусты, показал Дронов.

Спрятались.

С момента удачного попадания прошло минуты полторы, наврядли больше.

Из дома лениво вышел здоровенный лоб в темном костюме.Подошел к стене. Задрав голову, поглядел на вырубленную камеру.

– Чегоо там? – выглянул из будки-проходной другой охранник,с газетой в руке.

– Да каамера закозлила. Картиинка пропала. Пойдуу за Семенычем.

Вернулся в особняк и минут через пять привел третьего,который нес на плече складную лестницу, а в руке сундучок – наверно, синструментами.

– Су-пеер! – выдохнул в ухо умник. – Всее троое здеесь.Даваай, тоолькоо валии в поолныый ааут, чтооб нее встааали. Семь беед одииинотвееет.

Тоже советчик. А то бы Сергей сам не сообразил. Тот, которыйСеменыч, медленно влез по лестнице, поковырялся в камере.