Двое мужчин, разделенных несколькими десятками километров, замолчали.

— Если все, что ты только что сказал, правда, то человека в гипер посылать нельзя. Оно нам ясно дает это понять, — наконец промолвил Скворцов.

— Это можно интерпретировать и по-другому, — возразил Пономаренко.

— Как?

— Как испытание. Созрели мы, люди, для такого шага или нет. В любом случае сообщить наверх необходимо. Эх, семь бед — один ответ. Если выгонят, возьмешь к себе садовником?

— Когда будешь обмывать повышение, не забудь и меня пригласить.

Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.

Белый дом. Овальный кабинет.

23 мая 2190 года. Воскресенье. 19.19 по местному времени.

— Итак, Билл, ты все-таки разгадал секрет русичей. — Президент Соединенных Штатов Америки задумчиво барабанил пальцами по столу, обдумывая только что услышанное от директора ЦРУ тире советника по национальной безопасности.

— Да, — твердо ответил тот.

— Как-то все это... — Президент запнулся, подбирая нужное слово.

— Необычно, — пришел ему на помощь директор ЦРУ.

— Вот-вот, правильно. Именно необычно.

— Сэр, моя первая реакция на эту информацию была точно такая же, как и ваша. Но при дальнейшем размышлении я понял, что, в принципе, ничего необычного здесь нет.

— Поясните.

— Если вдуматься, для решения любой технической проблемы необходим симбиоз человека и новой техники.

«Молодец, Брэдлоу, — мелькнула у Реда мысль о своем подчиненном, — нашел самые точные доводы в пользу правильности своей трактовки действий русичей».

— Естественно. Но симбиоз техники и тех, кто создавал эту технику. На роль пилота самолета, несущего атомную бомбу, нашлись бы десятки летчиков. А вот без Оппенгеймера и других ученых этому пилоту нечего было бы сбрасывать на Хиросиму.

— Сэр, исполнители также должны отвечать определенным требованиям. Например, за пультами управления ядерных реакторов должны сидеть люди с показателем психической устойчивости АО. А сейчас мы выходим на качественно новый уровень, на котором требуются уже иные, более редкие, я бы сказал, более тонкие человеческие качества. Сэр, мне кажется, что проблемы освоения гиперпространства напоминают те, что были при освоении воздушного океана. Сэр, подумайте, далеко бы человечество ушло в решении тех проблем, если бы братья Райт пытались запустить свой самолет, не садясь за его штурвал? И только спустя много лет появились беспилотные самолеты. Я уверен, что со временем и мы научимся посылать в гипер беспилотные корабли. Но пока, как обычно, первым полетит человек.

— Хорошо, допустим, убедил. И что ты предлагаешь предпринять, ведь русичи опережают нас в этом направлении на два года?

— Я уже говорил вам, господин президент, полтора месяца назад, что я не думаю, что семьдесят четвертый президент Соединенных Штатов Америки захочет войти в историю, как президент, при котором США утратили свои лидирующие позиции в таком сверхстратегическом направлении, как исследование гиперпространства.

— Билл, я это помню. Но что конкретно ты предлагаешь предпринять? Как я понял — основное действующее лицо этого проекта русичей некий Ковзан. Даже если я дам санкцию на нейтрализацию этого человека, как ЦРУ до него доберется? Известно, где он сейчас?

— Мы ведем его активные поиски и не сегодня-завтра будем знать, где он находится.

— Насколько я помню, по результатам инспекции нашего атташе лунной базы русичей, эксперты прогнозируют полную готовность их гиперпространственного корабля на конец июля — начало августа.

— Совершенно правильно.

— Так я и без ваших активных поисков, — президент сделал ударение на последних двух словах, — скажу, где сейчас находится русич. Он там, на Луне, на их базе.

— Вероятнее всего, — спокойно подтвердил Билл Ред.

— И как там его можно достать? Разбомбить базу?

— Разбомбить? Нет, это невозможно. На Луне самолеты не летают. А вот нанести по ней ракетный удар — это вариант, — все так же спокойно ответил директор ЦРУ.

— Да, вариант. Принять цианистый калий от головной боли тоже вариант. Голова уж точно болеть не будет.

— Господин президент, ракетный удар по лунной базе русичей — это, конечно, шутка. Но...

— Но в каждой шутке есть доля правды, — закончил президент, глядя прямо в безмятежно-голубые глаза своего главного шпиона.

— Господин президент, как всегда, прав.

— Так где шутка, а где правда?

— Чтобы помешать русичам в их проекте, необходимо либо нейтрализовать этого их везунчика, либо вывести из строя сам корабль. И то и другое находится сейчас на лунной базе «Восток». Вывести из строя корабль даже предпочтительней. Можно найти и другого везунчика — Господь Бог любит многих. Нанести открытый ракетный удар по базе невозможно — это война. Поэтому необходимо нанести как бы удар.

— Что значит «как бы удар»? — не понял президент.

— Ну, предположим, в результате технической неисправности наш транспортный корабль, потеряв управление, врежется в их базу. А перевозить он будет на Луну, к примеру, ракетное топливо.

— Ты думаешь, русичи настолько наивны, что поверят в эту сказку?

— Поверят — не поверят, но доказать ничего не смогут. Мы принесем извинения, заплатим компенсацию и так далее. А если русичи будут сильно возражать, через ООН мы им быстро мозги вправим. Исторический опыт имеется.

Стивен Чейз, президент Соединенных Штатов, задумался. То, что предлагал Билл Ред, было крайне опасно. Русичи — не мальчики для битья. При этой операции могут быть жертвы. И когда русичи ответят тем же, республиканцы оседлают своего любимого конька и будут говорить о нерешительности президента, о его неумении защитить американцев, о необходимости твердой руки. А там и выборы подоспеют... Но, с другой стороны, если при его президентстве русичи успешно побывают в гиперпространстве... это все, крах. Гордая нация этого ему не простит. Хуже того. Он рискует войти в историю страны как один из самых неудачных президентов...

— Кроме того, не забывайте про китайцев, господин президент. Сейчас необходимо действовать решительно.

«Надо дожимать Ковбоя», — подумал Ред. Ковбой — это было кодовое имя президента для сотрудников Секретной службы, охраняющих первое лицо государства. Особого смысла в него не вкладывалось. Просто его было легко произносить и распознавать по радиосвязи.

«Хотя, честно говоря, на ковбоя он мало похож». Но своим кодовым именем «Лесоруб» советник по национальной безопасности втайне гордился.

— Сколько нужно времени для детальной разработки операции? — После долгой паузы Чейз наконец принял решение.

— Две недели.