выглядишь, Шафран? - Нет, один взгляд на твое лицо говорит мне, что это не так. - она повернулась к сыну. - Леон, твоя дочь просто чудо. Ты заботился о ней так, как только мог бы любой отец. Ты дал ей прекрасное образование. Твоя любовь к ней так же восхитительно очевидна, как и ее любовь к тебе. Единственное, чего ты не сделал, потому что ты не мог бы этого сделать, - это показать ей, как быть женщиной.’

‘Если бы Ева не умерла ... - начал Леон и замолчал.

Бабушка протянула руку и положила ее на плечо сына. - Я знаю, дорогой, я знаю ... ты пережил ужасную утрату, и ты был просто героем, воспитывая дочь и, между прочим, заботясь о матери и сестрах. Торговля Кортни, похоже, процветает.’

Леон облегченно улыбнулся. ‘Да, в последнее время дела пошли на лад. Мир все еще далек от того, чтобы как следует встать на ноги. Но я думаю, что мы действительно впереди стаи. Все банкиры были погашены досрочно, так что мы свободны от долгов. Но ты должна благодарить Дэви, мама. Он делал всю тяжелую работу. Я только что подписал чеки.’

- Ну, он не смог бы этого сделать, если бы ты не пришел нам на помощь. Это была очень хорошая вещь, которую ты сделал, Леон, даже если не все признают этот факт. А теперь я возьму Саффи и отправлюсь за покупками.’

‘Зачем?- спросила Шафран, гадая, не собирается ли ее бабушка вдруг сделать так, чтобы дорогие платья ручной работы волшебным образом появлялись в скромных магазинчиках Найроби.

- Рождественские подарки!- решительно заявила бабушка. ‘Ты уже купила его своему отцу?’

‘На самом деле ... нет.’

‘Я так и подозревала. А теперь, Леон, ты останешься здесь, выпьешь чашечку кофе, поболтаешь со своими приятелями в длинном баре – я уверен, что ты знаешь там половину мужчин – и вообще скоротаешь время, пока мы, дамы, не вернемся. Шафран?’

- Да, бабушка?’

- Следуй за мной!’

Шафран была взволнована внезапным появлением в ее жизни этой необыкновенной женщины. Сначала она познакомилась с кузиной Сантен, а теперь с бабушкой Шафран. Мало-помалу вокруг нее начала собираться настоящая семья со всевозможными родственниками. Вместе они отправились осматривать магазины в новом Стэнли-Аркаде, расположенном в одной из внешних стен отеля. В одном из магазинов, где продавалась мужская одежда, Шафран направилась в одну сторону, чтобы посмотреть на вешалку с галстуками, которые могли бы стать подходящим подарком, а бабушка занялась чем-то другим. Шафран как раз перебирала в руках пару довольно красивых шелковых галстуков с яркими узорами, раздумывая, удастся ли ей когда-нибудь уговорить отца надеть их, когда услышала резкий женский голос: - ‘Ты, должно быть, та самая Кортни. Боже, разве ты не повзрослела?’

Шафран обернулась и увидела женщину, тип которой был слишком хорошо знаком в Кении. Очевидно, когда-то она была довольно хорошенькой, и, судя по ее высокомерному поведению, экстравагантной прическе, ярким светлым волосам и густому макияжу, ее внешность все еще оставалась нетронутой. Но это роковое сочетание слишком большого количества солнца и слишком большого количества выпивки за гораздо большее количество лет, чем она хотела бы признать, сделало ее кожу такой же морщинистой, как ее сумочка из крокодиловой кожи. Вокруг глаз у нее залегли глубокие морщины, а на верхней губе появились морщинки, которые появляются оттого, что она так часто сжимает в кулаке сигарету.

‘Мне очень жаль, - сказала Шафран. ‘По-моему, нас не представили друг другу.’

‘Пожалуй, вы правы, - сказала женщина. - Меня зовут Амелия Кори-Портер. Когда-то я была знакома с твоим отцом. Вообще-то, он нанес мне настоящий удар.

"Я в это не верю, - подумала Шафран, но что-то в горечи в голосе пожилой женщины подсказало ей, - Но я уверена, что вы заигрывали с ним, не так ли?" И бьюсь об заклад, он вас заглушил.

- Неужели?- ответила она. ‘Как интересно.’

Амелия Кори-Портер посмотрела на Шафран с тем, с чем она редко сталкивалась в своей жизни, - с нескрываемой злобой. - Ей-богу, ты такая же высокомерная и самонадеянная, как и он. Посмотри на себя, хорошенькая, как картинка, купающаяся в деньгах. Кто бы мог подумать, что твоя мать была шлюхой?’

Эти слова ударили Шафран, как удар в живот. Казалось, из ее тела вышибло весь воздух. Она едва могла дышать. Каким-то образом она успела ахнуть, -‘Нет, она не была’.

- О, боюсь, что так оно и было, моя дорогая. Она зарабатывала на жизнь тем, что раздвигала ноги для какого-то жирного немца, пока не решила, что ей нравится мясо помоложе, и не положила глаз на твоего отца. Бедняга, судя по тому, что я слышала, так и не понял, как он попал.’

- Нет, нет, она не была такой, - всхлипнула Шафран. - ‘Она не была такой!’

Сквозь слезы Шафран увидела, что бабушка идет к ней, и услышала ее вопрос: "Что здесь происходит?’

‘Она ... Она ... Она сказала, что мама была шлюхой, - всхлипнула Шафран.

‘Пожалуй, я пойду, -сказала Амелия Кори-Портер.

- Оставайся здесь! - Скомандовала бабушка голосом, который заставил бы президентов и генералов остановиться. - ‘Господи, что же ты делаешь, доводя милую молодую девушку до слез такой мерзостью?’

‘Ты называешь это грязью, а я говорю, что это чистая правда. Ее мать была немецкой шлюхой. Она была шлюхой ... и к тому же предательницей.’

Бабушка сделала еще один шаг к Амелии. ‘Осмелюсь предположить, что вы и сами кое-что знаете о том, как спать с мужчинами за деньги, хотя, судя по вашему виду, в наши дни вам, вероятно, гораздо труднее добиться хоть какого-то интереса.’

‘Я не собираюсь оставаться здесь и выслушивать подобную чушь.’

‘Ты останешься здесь, пока я не прикажу тебе уйти. А теперь послушай меня, маленькая распутница, если ты еще хоть слово расскажешь кому-нибудь об этой гнусной клевете, то наша семья будет преследовать тебя всеми законными средствами, какие только есть в нашем распоряжении, и мы разорим тебя окончательно и бесповоротно. Я достаточно ясно выразилась?’

‘Я действительно не думаю, что есть необходимость угрожать ...

‘Я спрошу вас еще раз: ясно ли я передала последствия дальнейшей гнусной клеветы?’

Амелия Кори-Портер, казалось, сдувалась прямо на глазах, как воздушный шарик,