– Марго, – жалобно протянула я, дожевав остатки бургера, – помоги мне выбраться отсюда. Пожалуйста! Я что угодно для тебя сделаю! Клянусь! Все деньги отдам, какие есть. Их не то чтобы очень много, но и немало. Я на квартиру копила.

– Даже не проси, – вздохнула упырица. – Ты мне нравишься, жаворонок. Но я не смогу тебе помочь. Вик меня упокоит. А я жить хочу не меньше тебя. Я ещё слишком молода для того, чтобы умирать.

– Я тоже, – всхлипнула я. – Двадцать семь недавно исполнилось. Я столько всего планировала сделать. Квартиру купить, по миру поездить. Ничего не успела, ничего не увидела. Даже замуж и то не сходила. Не то чтобы сильно хотелось, но все девушки туда так рвутся. А я чем хуже? Хотя вести от тех, кто там уже побывал, не сказать что очень вдохновляющие. А тебе сколько? Двадцать? Двадцать пять?

Марго можно было дать и восемнадцать, однако ее поведение не соответствовало образу совсем юной девушки.

– Чуть больше пятидесяти, – ответила упырица, кокетливо опустив глаза.

– Сколько? – ахнула я.

– Пятьдесят девять, если честно. Только это между нами.

– Само собой. Я никому. Пятьдесят девять! Обалдеть! Вы совсем не стареете, да? И не умираете? То есть то, что пишут в книгах и показывают в кино, – правда?

– Нет, то, что в книгах и фильмах, – полная ерунда. Мы тоже стареем и умираем. Но живём намного дольше обычных людей.

В голове родилась безумная идея. Я развернулась лицом к упырице.

– Послушай, Марго, зачем вам убивать меня? Сделайте меня такой же, как вы. Ну, после того как Вик уладит все свои дела с Управлением. Вы не пожалеете! Я ответственная, исполнительная, легко обучаюсь, умею работать в команде. Проблем со мной не будет, честное слово!

А что? По-моему, отличная идея! Выбраться отсюда не только живой, но и несколько усовершенствованной. Пройти апгрейд, так сказать. Лично меня перспектива старения пугает до дрожи. Каждая новая мимическая морщина вгоняет в пучину отчаяния. А ведь это только начало. Обещанные Захаром Матвеевичем полная аскеза и мутный Ковен со своими непонятными требованиями отступили на второй план. До этого ещё дожить надо. А тут такая возможность. Ради продления молодости пить кровь? Да с радостью! Обещаю, ни один человек не пострадает! Даже самый нехороший. Буду, как семейство Калленов, охотиться на бродячих котов. И на белок в Нескучном саду.

– Всё совсем не так, как ты думаешь, жаворонок. Вампирами не становятся. Мы такими рождаемся. От мамы-вампира и папы-вампира.

– Какая жалость!

– Что поделать. Не грусти, жаворонок. Все мы когда-нибудь умрём. Кто-то раньше, кто-то позже. В раннем уходе есть своя прелесть. Зато ты не состаришься. И потом, я устрою тебе чудесные похороны. Ты будешь очень красивая, обещаю. Только представь, белое шёлковое платье до колен. Я уже присмотрела одно.

– Дорогое хоть?

– О да! Ещё какое! Но не переживай, я могу себе это позволить. Ты же моя подруга, а для друзей ничего не жалко. Я уложу твои волосы в красивую причёску. Вот тут мы немного приподнимем, а здесь сделаем локоны, – новоявленная подруга стала перебирать мои влажные пряди, пытаясь объяснить, какая именно причёска будет украшать мою мёртвую голову. Моя пока ещё живая голова разрывалась на части от неприятия происходящего. – Брови нужно будет оформить и подкрасить. Ты их сильно запустила. Но мы это исправим. Немного теней на веки и блеска на губы. Будешь просто загляденье!

Упырица зажмурилась, предаваясь приятным фантазиям на тему предстоящих похорон. Моих похорон! Она ненормальная! Без сомнений. В детстве с куклами не наигралась. Теперь компенсирует. Но играть в похороны! Это как-то чересчур. Господи, помоги мне! Услышь меня! Вытащи отсюда! Я буду очень-очень хорошей девочкой. Перестану пить, курить и материться. Только спаси меня! Я в монастырь согласна… Хотя нет, что-то я погорячилась. В общем, просто спаси. Тебе же несложно, правда?

– Не хочу, – я замотала головой так, что слёзы полетели в разные стороны. – Не хочу так! Хочу от старости. И чтобы семья… Чтобы было кому наследство делить.

– Не плачь, жаворонок, не надо! – упырица обняла меня, принялась гладить по голове и уговаривать смириться со скорой кончиной. – Я всё сделаю аккуратно. Ты не почувствуешь боли. Просто уснёшь и не проснёшься.

Марго, наверное, наговорила бы ещё много чего «жизнеутверждающего», если бы в помещении не появился Вик. Он рукой указал на дверь, и упырица без возражений поднялась и вышла.

– Смотрю, вы подружились, – заметил Вик.

– Я бы так не сказала. Марго нужна была новая игрушка, и она её получила. На время.

– Марго нужны муж и дети. Но тебя это не касается, – резко ответил упырь. – Ты помылась?

– Да. А это так важно для вас? Ну, чтобы я непременно была вымыта до скрипа. Брезгуете питаться потными людьми?

Вик хмыкнул.

– Угадала. Был в моей жизни непростой период. Благодаря нашим общим знакомым. Доступ к необходимым для выживания препаратам мне перекрыли. Так что приходилось кормиться всяким мусором с улицы. Бомжи, знаешь ли, весьма сомнительный деликатес. Чрезмерно ароматный, на мой взгляд.

– Даже знать не хочу! – меня затрясло от отвращения. Не к несчастным согражданам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. А к одному конкретному упырю, которому я с превеликим удовольствием всадила бы осиновый кол в чёрное сердце и запихала в рот и другие отверстия несколько килограммов чеснока.

– Приятно, когда тебя понимают, – по-своему расценил мою реакцию упырь. – Это облегчает дальнейшее общение. Надеюсь, сегодня ты не будешь сопротивляться? Справиться с тобой труда не составит. Боюсь только, что случайно сломаю тебе пару костей. А нам это ни к чему. Не так ли?

Я протянула перебинтованную руку и демонстративно отвернула лицо. Имею право хоть на какой-то знак протеста.

Вик оценил мою покорность. Аккуратно присел на матрас, размотал бинт на запястье. Резко дернул, отрывая пристывшую к коже часть бинта с коркой запёкшейся крови. Я вздрогнула и зашипела от боли. Упырь сжал моё плечо, вынуждая оставаться на месте. Можно подумать, я могла от него убежать. Потом он приступил к трапезе. Через несколько секунд в голове загудело, и я навалилась на него, теряя сознание.

Когда пришла в себя, в комнате никого не было. Ни Вика, ни странноватой Марго. Преодолевая слабость и головокружение, опираясь о стену, поднялась на ноги. Лежать больше не могла. Почему-то лежачая голова больше подвержена безысходным мыслям. Разминая одеревеневшие мышцы, тихо ойкая от боли в искусанной руке, я бродила из угла в угол. Такие нехитрые действия отнимали бездну сил и требовали нешуточной концентрации, что позволяло на время забыть о тяготах нынешнего положения.

Я уже почти пришла в норму, когда загремел замок, а потом дверь распахнулась, с силой ударившись о стену, отчего с потолка посыпалась штукатурка.

Появление Серого, упыря-реаниматолога, оказалось для меня неожиданностью. Всё-таки предполагалось, что до момента встречи с сотрудниками Управления я представляю для Виктора какую-то ценность. Но, похоже, это было далеко не так.