– Так ты сам меня в эти неприятности и втягиваешь! С завидным постоянством.

Затем обернулась к ведуну, который с нескрываемым интересом следил за нашей перепалкой:

– Захар Матвеевич, я с этим психом работать не буду! Лучше уж с Ринатом.

Ринат поперхнулся и сделал ведуну страшные глаза, присовокупив к этому молитвенно сложенные руки. Перспектива постоянной работы со мной его не вдохновила.

– Разберёмся, – ответил ведун и подпёр подбородок кулаком, ожидая продолжения представления.

Семёнов осмотрелся и торжественно возвестил:

– Коллеги, я, собственно, почему зашёл. Хочу пригласить вас на свадьбу.

Какая свадьба? С кем? А как же я?

– Свадьба – это хорошо. Нашёл, наконец, нормальную бабу? – язвительно поинтересовался Ринат. – Поздравляю! А я-то боялся, что тебя эта ведьма приворожила. Какое облегчение узнать, что ты ещё не совсем потерян для общества.

У меня подкосились ноги, и я плюхнулась обратно на стул. Я была убита неожиданным известием и не могла внятно сформулировать всё, что думала в тот момент о Семёнове. Как он умудрился вести двойную жизнь за моей спиной? Кто эта загадочная невеста? Точно не я. Мне он предложение так и не сделал. И уже не сделает.

Надо выбираться на воздух. Душно здесь очень. Даже голова закружилась. Да, срочно на улицу. Обдумаю всё по дороге домой. А что ждёт меня дома? Пустая квартира, из которой Семёнов уже вывез все свои вещи? И как я теперь буду жить без него? Как вообще жить после такого предательства? Проще добрести до Крымского моста – и в воду. Так, Арина, соберись! Не вздумай расклеиваться! Только не здесь, не перед Ринатом и не перед этим двуличным лицемерным подлецом. Доберёшься до дома, а там хоть об стену головой бейся. Но как? Как он мог так поступить? И это после всего, что мы пережили вместе! В голове не укладывается!

– Афанасьева, ты чего? – дёрнулся Семёнов, ощутив тот заряд сконцентрированной ненависти, который я мысленно швырнула в него. Ещё хотелось плюнуть в лицо, но вряд ли бы удалось попасть.

С трудом поднялась, опираясь на спинку стула. Главное, не смотреть ему в глаза, а то сорвусь и разревусь в голос. Но нет, я ему такой радости не доставлю. Пусть думает, что мне всё равно, что он мне безразличен. Да, именно, безразличен. Чужой человек.

– Афанасьева, стой! То есть сядь! – командирским голосом гаркнул парень, и я против воли подчинилась.

Семёнов подошёл к моему стулу, с кряхтением и стонами опустился на одно колено. Протянул обитую чёрным бархатом коробочку.

– Драгоценная моя Афанасьева, ты станешь моей женой?

Кажется, у меня округлились глаза и некрасиво отвисла челюсть. Не осознавая до конца происходящее, открыла коробочку. Достала кольцо. Из жёлтого золота. С крупным бриллиантом, который держала в раззявленной пасти змея, свернувшая ровным кругом хвост так, чтобы туда можно было просунуть палец. Золотая змея с маленькими, злобно прищуренными красными глазками.

– Семенов, ты больной, да?! – возмущенно выпалила я, чувствуя себя униженной и оскорблённой подобным сравнением и пережитыми недавно эмоциями.

– Вы слышали? – Семёнов восторженно оглянулся на своих коллег. – Вы это слышали? Она сказала «ДА»!!!