— Разнеси их, — сказала она. — Мы можем расчистить наш путьотсюда.

Под "мы" она подразумевала меня, и я знала, чтоона говорит о буре, а не о взрыве. Какая-то часть меня уже знала ответ. Едваосознавая это, я проявила всю свою магию, заставив прекрасный, солнечный день вРябиновом Королевстве быстро исчезнуть. Черные и фиолетовые облака неслись понебу с невообразимой скоростью, молнии сверкали так близко к нам, что землядрожала. Влажность и запах озона наполняли воздух, ветер поднимался иопускался. Все это появилось за считанные секунды, и приближающиеся солдатыостановились. Сумасшедшие заявления старухи уже не казались такими сумасшедшимив свете такой магии. Все они уже поняли, что независимо от того, что говорили ихглаза то, что перед ними стояла Эжени Маркхэм, было очень хорошей возможностью.Я была врагом, которого они должны были схватить, но я так же была дочерьюКороля Бурь, а к этому нельзя относиться легкомысленно. Они знали, что я могуделать, и этого было достаточно, чтобы забыть, чему их годами учили натренировках.

— Дайте нам пройти, — сказала я.

Я начала медленно двигаться в сторону ворот, через мгновениетрое моих сопровождающих последовали следом.

— Дайте нам пройти, или я позволю буре разразиться здесь.Один вдох, и я могу дать ей волю.

Гроза и молнии трещали над нами, усиливая значение моихслов. Послышались чьи-то негромкие крики из толпы.

— Вы представляете, что может сделать шторм на такоймаленькой территории? Со всеми вами?

— Это убьет их, — сказал неожиданно голос. — Ужасно.

Я посмотрела в сторону входа в замок и увидела, что тамстоит Катрис собственной персоной. Стража поспешила прикрыть ее, но она подняларуку, чтобы остановить их. Я давно не видела ее. Все наши враждебные контактыосуществлялись через послов и письма. Она выглядела также, как при нашейпоследней встрече, черные волосы с добавлением серебра и темные глаза,тщательно изучающие все вокруг нее. Она при полном царственном параде, изсеребристо-серого атласа и с небольшими драгоценными диадемами. Но нет... когдая внимательно изучила ее, я увидела небольшое различие. Она выглядела старше,чем в прошлый раз, когда мы виделись. Смерть Лейта и эта война взяли свое. Ясмотрела ей прямо в глаза, мой противник, причина такого большого количествапоследних несчастий в моей жизни. Я не нуждалась в буре вокруг меня, потому чтоона была итак, ветер ярости и гнева закручивал вихри в моей душе снова и снова.

— Сбрось заклинание, — сказала я Эммануэль, не глядя на нее.

Я хотела быть лицом к лицу к Катрис, и, честно говоря, мояличность больше не была секретом. Я почувствовала новое покалывание, инесколько вдохов подсказали мне, что я снова была собой. Небольшая улыбкапроступила на губах Катрис. И она продолжила.

— Ты можешь устроить здесь шторм. Ты можешь разрушитьбольшую часть этой стены, этого замка. Ты можешь наверняка разрушить все здесь,всех этих людей, в этом ты хороша, верно? Ты говоришь о высоких представленияхо защите жизней, но каким-то образом смерть всегда идет за тобой. Оставь здесьсвой след, как бы сделал Тигиран. Но, по крайней мере, у него не былозаблуждений относительно того, что он делал. Хотя бы из расчета. Жизни былипотеряны из-за тебя. И им не будет границ.

Одна молния. Всего одна молния, и она мертва. Черт, я моглабы и Кассиуса задеть заодно.

— Эжени, — предостерег Кийо. — Не делай. Не делай этого.

— А что еще я могу сделать?

Я дышала бесшумно для окружающих.

— Я предупреждал тебя ранее, что будут последствия.Пожалуйста, послушай меня хоть на этот раз, — умолял он. — Они будут снова.

— Что, по твоему, я должна сделать?

Мой голос был громким. Мне было наплевать, что кто-то меняслышал.

— Это война. Я убиваю их лидера. Я побеждаю. В противномслучае, я позволяю здесь устроить ад, и эти люди умрут. Что ты выберешь, Кийо?

Он не ответил, а прочная улыбка Катрис стала еще шире, видянесогласие в наших рядах.

— Нет больше вариантов, кроме смерти.

— Ты дочь Тигирана. Я рада сейчас, что Лейт не сделал теберебенка. Его план изначально казался мудрым, но это лучше, что мой возвышенныйрод не смешался с твоим. Хотя Бог знает, сколько раз Лейт пытался. Онрассказывал мне об этом. Часто. Ах, ладно. Я полагаю, скоро мы узнаем,насколько повезло Кассию...

Ее взгляд немного задержался на Жасмин, стоящей за мной.Эммануэль уронила все наши маскировки.

— Эжени...

Жасмин попыталась что-то сказать, но я не хотела слушать.

— Ты пытаешься заставить меня тебя убить? — спросила яКатрис.

Каждое слово звучало сурово, почти резко для слуха. Япередумала насчет молнии. Я вспомнила, как я убила Эзона, буквально взорвав егона части, вызывая воду из его тела. Существовало так много способов убить ее,так много способов добиться ее унижения. Катрис слегка пожала плечами, и, несмотря на самодовольное поведение, я увидела укол сожаления в ее глазах.

— У меня предчувствие, что, так или иначе, сегодня я умру. Япросто хочу, чтобы все узнали о тебе правду перед этим.

Я замерла. Я говорила Кийо подсказать мне альтернативныйпуть. Он не сказал. Но существовал еще выход из этой ситуации.

— Правда, — протянула я, дотягиваясь до своей сумки, — втом, что сегодня ты не умрешь. Но ты будешь желать смерти.

Я могу только предположить, что то, что произошло дальше,родилось из чистых эмоций, из гнева и отчаяния, которое вызвали ее слова обомне и Жасмин. Ситуационный адреналин, вероятно, сыграли свою роль также и...ну, может, что-то в моих генах, в конце концов. Я достала Железную Корону изрюкзака. Катрис побледнела, вся ее дерзость исчезла. Те, кто узнал корону,отобразили тот же страх, звуками или внешним видом. Другие просто смотрели слюбопытством.

— Нет, — взмолилась она, задыхаясь. — Нет! Пожалуйста, ненадо!

Думаю, что до этого момента, она не верила до конца в то,что у меня была корона. Я также думаю, что если бы я потребовала, она бывыполнила все условия капитуляции, которые я выдвигала. Но я не хотела простойкапитуляции. Я хотела страданий. Я хотела, чтобы она страдала так же, каккогда-то я. Так много способов добиться ее унижения... Я одела корону на головуи как-то, может, это часть магии, я знала точно, что нужно делать. Железный ножвсе еще был в моих руках, и я с ним присела. Катрис тоже упала на колени, но еёпорыв скорее взывал о пощаде.

— Пожалуйста, — взмолилась вновь она, в ее глазах стоялислезы, — все, что угодно. Я сделаю все, что ты хочешь.

— Именно, — сказала я. — Да будет так.

Я опустилась, и пронзила лезвием сердце Рябиновой земли.